Королевский путь - Виктория Холт Страница 78

Филипп посоветовал Марии пока ничего не предпринимать, а Елизавету заверить в дружелюбном настрое.

Что касается Риччо, то, как бы умен и предан он ни был, у него тоже были некоторые слабости. Он не мог скрыть свое высокомерие. Каждый день он появлялся в какой-нибудь обновке… В манерах появилась надменность. Как же могла знать Шотландии стерпеть выскочку-музыканта? Разве они могли допустить, чтобы простой гитарист, певец королевского хора, оказался выше их?

Давида Риччо возненавидели больше, чем Дарнлея.

* * *

…На окраине города в доме Рутвена рядом с больным сидел Мортон. Было ясно, дни его сочтены. Лишь глаза на пожелтевшем лице сохраняли живой блеск. Многие считали Рутвена колдуном, и при виде этого блеска Мортона уже не удивляли такие подозрения.

Желания Мортона и Рутвена совпадали. Мортон был самым безжалостным из всех заговорщиков, и он не остановится ни перед чем, чтобы вернуть графа Меррейского в Шотландию.

— Устроить засаду на этого парня будет несложно, — говорил Мортон. — Все будет сделано за несколько минут. Его затащат в одну из подворотен, и парочка крепких ребят быстренько разберутся с ним.

— Нет, нет, — запротестовал Рутвен, приподнявшись, было, с подушек, но тотчас в изнеможении рухнув обратно, — это не годится. Она должна увидеть все собственными глазами. Она сейчас в положении, и ей тяжко. Ребенок родится меньше чем через четыре месяца… если она останется в живых… Нет! Возьмем его, когда они будут вместе… Пусть она все увидит… Она оскорбила нас, оказав предпочтение плебею… Кроме того…

Мортон медленно покачал головой.

— Это может убить ее, — сказал он. — У нее неважное здоровье… беременная женщина, наблюдающая, как на ее глазах убивают ее любовника…

— Можно надеяться, что это будет невыносимо для нее. Но мы и не собираемся направлять наши кинжалы на королеву. Нет… нет… пусть причиной ее смерти будет шок, раскаяние… да все, что хотите. Есть кое-кто, кого мы должны втянуть в это дело. Ни граф Меррейский, ни Сесил, ни Елизавета Английская не должны и подозревать, что это политическое убийство. У маленького музыканта должна быть другая причина смерти, и она у нас в руках!

— Ну конечно, она у нас в руках. Нужно втянуть в это дело смазливого королевского мужа! Мы все так думаем.

— Убийство Риччо, — повторил Рутвен, — не должно быть политическим. Никаких взяток и наставлений от англичан. Это преступление из ревности, вы ведь понимаете…

— Он должен быть с нами, когда все произойдет.

— Да! И вы это устроите. Этот молодой дурак поверит каждому вашему слову. Он как жадный ребенок, у которого отняли игрушку. Она ничего не может с ним поделать. Он хнычет, потому что ему было с королевой в постели более приятно, нежели с девчонками из таверны. Им будет несложно управлять. А потом весь мир будет в шоке от распутства королевы. Мария, может, и останется в живых… но это уже не королева…

— При таком развитии событий ребенок, несомненно, погибнет.

Рутвен кивнул и сказал:

— Делайте свое дело, дружище Мортон.

* * *

Мортон явился просить короля о встрече наедине.

Только увидев посетителя, Дарнлей помрачнел. Он был не в восторге от Дугласов. Но Мортон был сплошная лесть, а это беспроигрышный вариант.

— Какой красивый камзол! Я не встречал ни разу столь удачного сочетания цветов. Ну конечно, с вашей-то фигурой и такими золотыми кудрями… Теперь мне ясно, почему королева без ума от своего супруга.

Дарнлей стал еще более угрюмым. В памяти всплыла утренняя сцена. Он ждал Марию в ее комнате, выставил всех ее служанок, сказав, что ему надо поговорить с королевой с глазу на глаз. Она пришла в три часа утра, безмятежно улыбаясь. Оказалось, она играла с Риччо в карты. Они поужинали вместе с парой друзей, а потом сели играть в карты, да так увлеклись, что проиграли до самого утра.

Дарнлей заговорил жалобным тоном:

— Позор, что вы заставляете своего мужа ждать, пока наиграетесь в карты с жалким музыкантишкой.

— Мне стыдно, — ответила королева, — что я заставила вас ждать…

Ей не было до него никакого дела. Она держала в тайне от него все секреты. Ему ни разу не позволили взглянуть на государственные бумаги.

Он схватил ее за руку и сказал:

— Мадам, я настаиваю на своих правах!

— На своих правах?!

— Я вправе разделить с вами вашу судьбу, вашу постель, вашу корону.

Она рассмеялась и оттолкнула его от себя.

— Да вы упустили все свои права, Генрих. А сейчас оставьте меня и пришлите ко мне моих слуг: я устала и хочу спать.

— Я не уйду! — завопил он. — Я останусь здесь! Вы не сможете выставить меня!

— Да я именно так и сделаю.

— Я буду кричать на весь дворец, что вы выставляете меня из своей комнаты!

— Вы можете кричать все, что вам угодно. Только всем все давно известно.

— Мария… милая… я люблю тебя.

— Нет, — сказала она. — Ни вы, ни я друг друга не любим. А теперь уходите или я сделаю так, что вам придется уйти.

Пристыженный, он покинул ее комнату…

Он помрачнел еще больше, когда Мортон сказал:

— Королева не любит своего мужа. Двор знает об этом и сожалеет…

— Сожалеет?! — взволнованно спросил Дарнлей.

— Вы думаете, Ваше Величество, нам нравится смотреть на грязную интрижку между королевой и этим иностранцем?

— А это действительно интрига?

— Ваше Величество сомневается?

— Да… нет… я не уверен…

— Я не сомневаюсь, что в вашем присутствии они очень осторожны…

— Очень осторожны?! Что вы имеете в виду?

— Ваше Величество, они вместе и днем, и ночью. Как вы думаете, что они делают? Неужели все время обсуждают государственные секреты?

Глаза Дарнлея сузились.

— А ведь это правда. Какой позор… Чтобы так… обращаться с королем!

Он вздрогнул и взглянул на Мортона, но тот не улыбался. Лицо его выражало лишь сочувствие.

— Многие из нас, — произнес медленно Мортон, — не удивились бы, если бы вы убили этого парня. Никто бы не обвинил вас.

— Нет! — повторил Дарнлей. — Никто не обвинил бы меня.

— Я получил новости от брата королевы из Англии.

— От графа Меррейского?! Мы с ним не в друзьях.

— А могли бы стать друзьями… Он говорит, что это оскорбительно, что вас лишили ваших прав. Ведь дело не только в постели королевы, но и в короне. Граф Меррейский говорит, что, если вы вернете его в страну и возвратите лордам-изгнанникам конфискованные владения, то первое, что он сделает по возвращении в Шотландию, так это даст вам корону.