Темное обольщение - Бренда Джойс Страница 75

Ройс схватил ее за запястье.

– Ты станешь его гибелью! – предупредил он ее по-английски.

– А я думала, что мы друзья, – обиделась Клэр.

– Я прекрасно к тебе отношусь. Но ты обладаешь способностью пробуждать в нем зло, и я этого не допущу! – сверкнул глазами Ройс.

И Клэр поняла, что с ним лучше не спорить. Перед ней был Магистр, способный совершать прыжки во времени или, если пожелает, отнять у нее жизнь. Он наверняка наделен и другими способностями, о которых она могла лишь догадываться. Видимо, она переступила черту, и Ройс перестал быть ее союзником. Но он, по крайней мере, стремится защитить Малкольма от зла.

И все же Клэр не понравилось его отношение к ней.

– Убери от меня руки! – предупредила она. – Я не шучу!

Ройс смерил ее удивленным взглядом. В голове Клэр мелькнула мысль: было бы неплохо ткнуть его сейчас электрошокером. Ройс поспешил выпустить ее руку. Было видно, что он зол.

– Готовься. На рассвете выезжаем. Ты отправляешься на Айону, хочешь ты того или нет.

Клэр тотчас уловила в его словах угрозу.

– Тогда тебе, пожалуй, придется сделать со мной то, что сделал Эйдан прошлой ночью. Еще я предлагаю связать меня. Я не стану подчиняться твоим приказам.

Наверное, вид у нее был настолько решительный, что Ройс, хотя и был зол, спорить не стал. Впрочем, если он ожидал от нее покорности средневековой девушки, то ли его еще ждет впереди.

Клэр поспешила через весь зал вслед за Малкольмом. Как ни странно, вспышка гнева помогла ей прийти в себя. Более того, она поняла, что гнев, в отличие от страха и сомнения, придает сил. Теперь она будет подпитывать себя именно гневом.

Она направилась к конюшне. В какой-то момент она увидела спину Малкольма, и ее раздражение как рукой сняло. Ей стало страшно, что он уедет, оставив ее здесь одну. Малкольм скрылся в конюшне.

Приподняв полы плаща, Клэр перешла на бег. Когда она ворвалась в конюшню, Малкольм уже садился на своего скакуна.

– Ты не можешь уехать без меня!

Малкольм замер. Спина его напряглась, но он даже не обернулся.

– Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь. Это мое последнее слово.

– Неправда, нам есть о чем поговорить! – воскликнула Клэр, едва не выкрикнув вслух: Я люблю тебя!

Оставалось только надеяться, что Малкольм ее не услышал. Когда он наконец повернулся к ней, на его лице, как Клэр и ожидала, читалась растерянность.

– Ну почему ты не хочешь понять? – глухо проговорил он. – В монастыре ты будешь в полной безопасности.

Значит, он услышал ее.

– Нет, я понимаю, ты пытаешься меня защитить. Но кто же защитит тебя самого? – резко спросила она.

– Но ты не сможешь защитить меня! – возразил он.

Клэр осмелилась протянуть руку и прикоснулась к его щеке. Малкольм поспешно отстранился.

– Айона – это лишь временное решение, но вернее – никакое. Ты дорог мне. Я не могу бросить тебя одного на черную прихоть Морэя. Я помогу тебе. На карту поставлена твоя душа, Малкольм.

– Ты станешь причиной моего падения, как Ева для Адама. Ты не можешь ничем мне помочь, только навредишь. Но если я не причиню тебе зла, то Морэй – обязательно.

Ну что на это возразишь, подумала Клэр, но решила стоять до конца.

– Я скажу правду, – начала она, – даже если ты и подслушиваешь мои мысли. Я действительно боюсь, но не тебя. Хотя тот похотливый зверь, который предстал предо мной ночью, и внушает адский ужас, но он часть твоего существа, Малкольм, и я все равно тебе верю.

Сказав эти слова, она попыталась улыбнуться ему. Он ответил ей жесткой улыбкой.

– А станешь ты верить мне после захода солнца? Способна ли ты верить мне сейчас, в эти минуты, когда я думаю не о твоих словах, а о твоем жарком влажном теле и твоей жизненной силе? Я готов повторить то, что уже говорил раньше. Я все еще ощущаю ток твоей жизни в моих венах. Ты даже не представляешь себе, какую силу даешь мне, какую похоть возбуждаешь во мне!

Клэр вздрогнула. Cердце ее забилось сильнее прежнего, по спине пробежали мурашки. Боже, все начинается сначала?

– Ты просто хочешь меня запугать. Или загипнотизировать?

– Я хочу, чтобы ты держалась от меня подальше! Я не хочу подчинять тебя своей воле, но дремлющий во мне зверь своего добьется! – С этими словами он посмотрел ей в глаза. Его собственные горели похотью.

И Клэр поняла: он пробует на вкус каждый изгиб ее тела, мечтая о том, чтобы проникнуть в нее – мощно, безжалостно и всесокрушающе. Более того, если она прямо сейчас предложит ему себя, он с жадностью примет ее предложение. От ужаса у нее перехватило дыхание. Неужели темная часть его естества манит ее к себе?

– Ты все еще веришь мне? – спросил он, приблизив к ней лицо.

Клэр едва ли не кожей ощутила исходившую от него угрозу.

Что же делать? Она с трудом подавляла в себе желание броситься в его объятия, ощутить твердость его мощного фаллоса. И это притом, что она была в здравом уме.

Но вот умереть ради него? Нет, ей хотелось другого – слиться с ним в безумном экстазе.

– Да, доверяю.

– В таком случае я за себя не ручаюсь, – негромко ответил он.

О, этот тон был ей хорошо знаком! Он лишь разжег огонь в ее чреслах, языки страсти лизали все ее тело. Малкольм наблюдал за ней с тем же хищным вниманием, что и ночью.

– Прошлой ночью ты умирал, – наконец смогла вымолвить Клэр. – Сейчас ты жив и здоров. Тот алчный дикий зверь исчез. Я верю тебе. Но ты и сам должен себе верить.

– Тот зверь, – насмешливо возразил он, – яростно рвется на свободу.

Нет, у нее и в мыслях не было искушать его, испытывать его стойкость, это происходило помимо ее воли.

– Нет. Я вижу перед собой Малкольма из Данроха, Магистра, Повелителя Времени и не боюсь дать тебе то, чего ты так хочешь.

– Значит, ты не понимаешь, что мне нужно.

Клэр сделала глубокий вдох, чувствуя, как напряжение между ними нарастает с каждой минутой.

– Ты желаешь меня, а не моей смерти, – мягко возразила она.

– Я хочу того, что испытал минувшей ночью! – вспылил Малкольм. – Но я не хочу причинить тебе зло! Так что на сей раз будь добра подчиниться мне!

Боже, как он страдает, подумала Клэр. Все оказалось гораздо хуже, чем она предполагала.

– Отлично. Значит, ты отправишься в Данрох, зная, что Морэй охотится за тобой? – бросила она ему. – А что делать мне? Укрыться, подобно Мейрид, в монастыре? Спрятаться в новом шкафу? И надолго?

– Да, тебе придется скрываться долгие годы, – ответил Малкольм. Его тон не сулил ничего хорошего. – Столько, сколько будет нужно для того, чтобы я забыл твой вкус, твое тело, твое лицо!