Как спасти жизнь - Эмма Скотт Страница 73

Джо – Эми Прайс для друзей и соседей – ликовала от восторга и едва не задушила меня в объятиях, стоило только показать ей бумаги.

– О боже, детка, ты сделал это. Черт, у тебя получилось! – Она раскраснелась, читая и размахивая конвертом. – Ты говорил, что экзамены трудные. Беспокоился и боялся, что не сдашь. Но справился… и просто… проклятье, я горжусь тобой.

Она отбросила бумаги в сторону и начала раздеваться. Я рассмеялся, хоть и ощутил внезапный прилив возбуждения.

– Что ты творишь?

– Ты издеваешься? – Джо отбросила рубашку и обняла меня за шею. Ее грудь, пока еще спрятанная в лифчике, прижалась к моей. – Пожарные чертовски сексуальны.

– Я еще не пожарный, – проговорил я, неся ее на руках в сторону кровати.

– Уже почти стал, – парировала она, целуя меня сначала нежно, но постепенно углубляя поцелуй.

Мы праздновали всю ночь. Сегодня утром решили направиться в Каньон.

Он в часе езды на юг. Мы хорошо знаем маршрут. Ездим туда так часто, насколько это возможно, пересекая желто-золотую пустыню, частично окрашенную в грязно-оранжевый цвет. Небо, обычно такое же голубое, как и озеро Пауэлл, сегодня выглядит пасмурным и холодным. Ноябрьские морозы не за горами.

Я смотрю в лобовое стекло на восток, туда, где расположена резервация Навахо. Я там еще не был. И не знаю, поеду ли. Что-то подсказывает мне не делать этого. У меня новая, просто идеальная жизнь с Джо. Может, однажды я отправлюсь туда, и возможно передо мной откроется новая дорога. Буду знать, куда повернуть, какими указателями пользоваться, по какой улице идти и в какой дом стучать.

А может, и нет. Моя прежняя жизнь умерла в реке вместе со старым именем. Освободившись от клейма Эвана Сэлинджера, я теперь по-настоящему свободен. Словно чистый лист, на котором можно написать все, что угодно.

Джо ведет занятия в местном колледже. Ей предложили преподавать поэзию на курсах повышения квалификации для взрослых. Бесплатно, но она в восторге. Однажды я пробрался в аудиторию на последние ряды, чтобы послушать ее лекцию. Она стояла перед двадцатью студентами, и сорок глаз неотрывно смотрели на ее шрам. Только я знал, какой храбростью она обладает, раз позволяет видеть себя такой. Тогда мое сердце в очередной раз наполнили безумная любовь и гордость.

Как раз в тот момент, когда я подумал, что еще больше любить ее просто нереально, Джозефина сказала или сделала что-то такое, от чего у меня перехватило дыхание. Она ждала меня. Она смотрела, как я погружаюсь в темную воду, и ожидала, когда вынырну. И это едва не сломало ее, но она держалась. Верила в меня. Доверяла и любила меня так же сильно, как я ее.

Мы паркуем машину и шагаем вдоль хребта. Под нами простирается Гранд-Каньон, Колорадо рассекает его будто маленькая голубая змейка. Отсюда река кажется мелкой, и трудно представить, что она размыла землю, чтобы обнажить эту красоту.

Мы с Джо останавливаемся в нашем любимом наблюдательном пункте. Недалеко семья: отец, мать и сын.

Мальчику на вид около трех лет. Он сидит на плечах отца. Тот держит малыша за ноги, чтобы при входе в ущелье тот не упал. Женщина обнимает мужа за талию и смотрит на сына. Она улыбается, смеется и болтает о каньоне. Рассказывает ребенку, какой он большой, широкий, красивый и старый.

Ее голос ворошит какие-то воспоминания внутри меня. Словно в тумане времени образуется маленькая прореха.

Однажды я был так же высоко, как и этот мальчишка. Сидел на плечах высокого мужчины, и его руки крепко держали меня за ноги. Мой маленький указательный палец показывал на огромную пропасть, обнажающую землю – широкую и глубокую. Этот вид захватывал больше, чем книга с картинками или приключенческая история. А яркий женский голос рассказывал мне о том, что я видел.

Я не могу вспомнить слов. Они звучат мягко и приглушенно, как будто доносятся издалека. Но я совершенно точно знаю, что меня когда-то любили. Что бы ни случилось позже, какая бы трагедия ни разлучила меня с семьей, я когда-то давно приезжал сюда. А люди, которые привезли меня и разделили этот момент, любили меня.

Столь же быстро, как и возникло, воспоминание ускользает, вновь растворяясь в тумане. Небольшая семья уходит, и остаемся только мы с Джо.

Я обнимаю ее и кладу подбородок ей на макушку. Она крепко прижимается ко мне, и мы следим за игрой солнечного света на пурпурно-оранжевых скалах каньона.

– Тебе не надоело приходить сюда? – интересуюсь я.

– Никогда не наскучит, – признается она. – После выходных у нас будет не так много времени. – Она сжимает мои руки. – Ты будешь занят спасением жизней и тушением пожаров.

– Мы что-нибудь придумаем, – обещаю я.

Завывает холодный ветер, и я придвигаюсь, чтобы крепче обнять ее. Скольжу рукой по свитеру на ее животе и задерживаюсь там на мгновение.

Она еще не знает, но я уже понял.

Он – пятнышко света в безопасном, темном месте. Не задерживает дыхание в воде, а дышит в ней, пока не придет время.

И вместо того чтобы желать обрести воспоминания о своем детстве, я клянусь, что создам счастливые для нашего сына. Когда-нибудь здесь, на краю света, он сядет мне на плечи. Я буду крепко держать его маленькие ножки, пока мама рассказывает ему удивительные истории.

И он будет знать, что его любят.

Конец