Символ любви - Джеки Д'Алессандро Страница 59

— Ну вот! — сказала Памела, вставая и потягиваясь. — Думаю, теперь все в порядке. — Она взглянула на каминные часы. Стрелки приближались к полуночи.

— Хейли, милая, примерь-ка, — сказала тетя Оливия.

Они помогли Хейли надеть платье. Тетя Оливия придумала вшить в спинку кружевную вставку, так что теперь лиф сидел отлично. По подолу пришили оборку кремового цвета, пустив на нее старое платье Памелы, которое уже было ей мало. Тетя Оливия добавила бархатный бант — тоже кремового цвета, — поместив его ниже линии бюста.

— Как красиво! — в восторге воскликнула Памела, обойдя вокруг сестры. — Просто замечательно!

— Графиня будет потрясена, — улыбаясь, заключила тетя Оливия.

— Если только я не сделаю ничего такого… и не опозорюсь, — сказала Хейли.

— Я уверена, что она тебя полюбит, — сказала Памела, помогая сестре снять платье. — Тебя все любят.

Хейли стало грустно. Нет, не все. Элегантный черный экипаж с лакированными дверцами, украшенными фамильными гербами Блэкморов, подъехал на следующее утро ровно в одиннадцать часов. Все обитатели Олбрайт-Коттеджа, включая Пьера, провожали Хейли до дверей. Она обняла всех, пообещав по возвращении рассказать во всех подробностях, как провела день. Слуга в изысканной ливрее помог ей усесться в карету, и они тронулись в путь, сопровождаемые криками детей и прощальными взмахами рук. Когда все семейство исчезло из виду, Хейли откинулась на спинку сиденья и рассмотрела карету изнутри. Никогда еще ей не приходилось ездить в таком изящном экипаже. Она провела рукой по бархатной обивке темно-красного цвета, и пальцы ее утонули в пышном ворсе. Мимо проплывали картины знакомого пейзажа. Наконец карета покатилась по улицам Лондона. Хейли смотрела, как меняется город по мере того, как они, миновав жалкие домики предместья, въезжают в более фешенебельные кварталы. Радовали глаз туалеты леди и джентльменов, идущих по улицам, витрины модных лавок, добротные особняки. Наконец карета остановилась перед внушительным кирпичным зданием. Слуга открыл дверцу и помог Хейли выйти. Медленно поднималась она по ступенькам, разглядывая изумительной красоты здание, сложенное из старинного розоватого кирпича, изящный цветник по фасаду. Едва она поднялась на верхнюю ступеньку крыльца, как огромная двустворчатая дверь отворилась.

— Добрый день, мисс Олбрайт, — произнес дворецкий, не меняя выражения сурового лица, но почтительно отступая в сторону, чтобы она могла пройти в холл.

Когда она вошла в холл, у нее просто дух захватило от восторга. С потолка свисала многоярусная хрустальная люстра — самая большая из всех, когда-либо ею виденных. Величественная лестница изгибалась кверху, ведя на второй этаж. Пол в холле был выложен из темно-зеленого мрамора и блестел так, что Хейли видела в нем свое лицо, охваченное благоговейным ужасом.

— Позвольте вашу накидку, — сказал дворецкий, выводя ее из задумчивости, и она сняла шаль.

— Благодарю вас.

— Графиня у себя в гостиной. Прошу вас, следуйте за мной.

Хейли двинулась следом за дворецким вдоль по длинному коридору, с интересом оглядываясь по сторонам и стараясь не раскрыть рот от удивления. Вдоль коридора стояли блестящие столы красного дерева, на каждом — огромные композиции из живых цветов. Хейли восхищалась цветами, мысленно называя каждый цветок, мимо которого проходила. Несколько зеркал в позолоченных рамах украшали стены, обитые шелком цвета слоновой кости. Молодая женщина незаметно оглядела себя и почувствовала удовлетворение — поездка в экипаже не испортила ее прически. Внезапно дворецкий остановился перед одной из дверей, и Хейли едва не врезалась ему в спину. К счастью, она вовремя остановилась.

Дворецкий открыл дверь и доложил о ее прибытии, после чего, торжественно кивнув головой, сообщил, что Хейли может войти. Жаркий огонь потрескивал в камине, создавая атмосферу особого уюта. Комната была светлой и веселой, солнечный свет проникал в нее через высокие окна в стиле Андрея Палладио. Стены, обитые бледно-зеленым шелком, были украшены картинами с изображением пасторальных сцен. Два кресла, обитые вощеным ситцем, стояли по сторонам дивана, а секретер вишневого дерева помещался в углу. Хрустальные вазы с живыми цветами наполняли воздух ароматами оранжереи. Хейли показалось, что она попала в волшебный сад.

— Мисс Олбрайт… — раздался голос за ее спиной, — Мисс Олбрайт, я очень благодарна вам за то, что вы приняли мое приглашение.

Хейли обернулась, приготовившись поздороваться с хозяйкой, но, едва увидев графиню, утратила дар речи. Она сама в точности не знала, какой представляла себе графиню Блэкмор, но, уж конечно, никак не ожидала увидеть перед собой красивую молодую женщину, которая шла к ней, лучась приветливой улыбкой.

Графиня протянула ей руку;

— Как поживаете, мисс Олбрайт?

Хейли, которой удалось-таки вспомнить о хороших манерах, неловко присела в реверансе. Потом поднялась и пожала руку графини.

— Очень рада познакомиться с вами, леди Блэкмор. Должна поблагодарить вас за ваше любезное приглашение.

— Прошу вас, проходите и садитесь, — пригласила графиня, направляясь к дивану. — Я полагаю, мы можем посидеть и немного поболтать, прежде чем подадут чай.

— Какая красивая комната, — заметила Хейли, когда они сели.

— Благодарю вас. Это моя любимая комната. При самых неблагоприятных обстоятельствах я, придя сюда, могу обрести покой.

И графиня наклонилась к Хейли, рассматривая ее с нескрываемым интересом.

— Должна признаться, мисс Олбрайт, вы совершенно не такая, какой я представляла себе вас, — сказала она. Очевидно, на лице Хейли появилось расстроенное выражение, потому что графиня тотчас же добавила: — Ах! Пожалуйста, поймите меня правильно. Я удивлена — очень приятно удивлена, уверяю вас. — И она на мгновение сжала руку Хейли.

Хейли с облегчением вздохнула. Ответив графине такой же приветливой улыбкой, она сказала доверительно:

— В таком случае должна признаться, что вы тоже совсем иная, чем я ожидала.

— Вот как? А чего же вы ожидали? — спросила графиня, и на лице ее выразился живой интерес.

— Я могу ответить?

— Разумеется.

— Ну, мне представлялось, что вы одеты в какое-то строгое платье, а на носу у вас пенсне. Несколько ниток жемчуга, строгий шиньон из седых волос, склонность к полноте… Мне представлялось, что вы чуть хромаете и очень, очень стары, — закончила Хейли, и робкая улыбка мелькнула на ее губах.

Графиня рассмеялась:

— Боже мой! И вы все же решились приехать ко мне на чай?

— Честно говоря, я хотела отклонить ваше приглашение, но мои младшие сестры не позволили мне отказаться, — призналась Хейли, на которую общество графини подействовало успокаивающе. Несмотря на свое высокородное происхождение, хозяйка дома держалась приветливо и дружелюбно, и Хейли она сразу же понравилась. — Да они просто позеленели от зависти, что я буду пить чай с графиней. Самая младшая моя сестричка, Келли, обожает устраивать чаепития. Сейчас она дома, ходит взад-вперед и ждет моего возвращения. Я должна рассказать ей, как графини разливают чай.