Тайная страсть леди Эстер - Энни Берроуз Страница 51

Как будто недостаточно было ее рухнувших надежд, теперь Эстер очутилась в дилижансе с безумцем, который скорее снесет ей голову выстрелом, чем попадет в разбойников, – скорее всего, на них напали бывшие солдаты, привыкшие обращаться с огнестрельным оружием. Она перегнулась через толстуху и опустила окошко.

– …Только спиртное! – услышала она слова кучера. – Ну, вы уже позабавились, так что убирайтесь с дороги! У меня расписание, пора ехать!

– В последний раз приказываю: пусть пассажиры выйдут. Посмотрим, что у них есть!

Эстер оцепенела. Голос разбойника показался ей знакомым. Нет, не может быть! Она высунулась из окошка.

– Любой дурак сразу поймет, что вы не настоящие грабители с большой дороги, – услышала она слова кучера. – Уж больно дорогие у вас лошади! Надо вам было взять простых, неприметных лошадок и не размахивать у меня перед носом вашими пистолетами с серебряными рукоятками! Настоящие разбойники вооружены кавалерийскими седельными пистолетами…

– Хватит. Пусть мы не продумали все до мелочей, мы не шутим! У меня есть основания подозревать, что в этом дилижансе едет дама, которая сейчас же должна вернуться со мной в Лондон.

Эстер съежилась на сиденье. Это Джаспер! И, судя по голосу, он вне себя от ярости.

– У вас, значит, есть основания? – не сдавался кучер. – Тогда вот что я вам скажу: если дама одумалась и хочет вернуться домой, счастливого ей пути. Повидал я достаточно невинных сельских девушек, которых поманил Лондон и которых погубили такие, как вы.

Американец радостно следил за реакцией Эстер.

– Не бойтесь, – повторил он. – Я пристрелю разбойника, прежде чем он хоть пальцем вас тронет! – Он выставил ствол пистолета из окошка.

– Он не разбойник! – закричала Эстер, с трудом поднимаясь на ноги. – Он мой жених. Не стреляйте, не стреляйте в него! – Ударом кулака сбив пистолеты на пол, Эстер спрыгнула на землю. – Кучер, все в порядке! – закричала она. – Я поеду с ним.

Едва ее ноги коснулись земли, Джаспер развернул лошадь к ней. Его глаза сверкали сквозь прорези в маске, которая закрывала его лицо. Нагнувшись, он оторвал ее от земли и посадил в седло перед собой.

Кто-то выкинул следом ее сумку, американец ухмыльнулся и захлопнул дверцу. Смеясь, Стивен освободил дорогу, и дилижанс, кренясь, покатил дальше. Пассажиры высовывались из окошек, глядя на так называемых разбойников, которые поскакали со своей добычей в рощу.

– Оставляю вас, голубки, выяснять отношения. – Стивен отсалютовал им и развернул Юпитера в сторону Лондона.

Джаспер направлял Нерона к роще; он скакал до тех пор, пока они не очутились вдали от дороги. Он остановился на поляне.

– Я боялась, что тебя застрелят, только поэтому тебе удалось остановить меня. – Она вздрогнула от неприкрытой ярости, которая пылала в его глазах, когда он сорвал маску. – Ты можешь увезти меня назад в Лондон, но… не можешь принудить меня выйти за тебя замуж.

– Ты так думаешь?

В его голосе угадывалась такая угроза, что она затрепетала. Он может сделать с ней именно то, чем угрожал ей Лайонел. Пульс у нее участился, однако в глубине души она заметила, что вовсе не испытывает той дурноты и того ужаса, какие возбуждал в ней Лайонел.

– Джаспер, – вздохнула она, хватая его за лацканы фрака.

Он склонился к ней, желая поцеловать, а ее сердце пронзила боль – она никогда не сможет принадлежать ему. С криком отчаяния она отвернулась, и поцелуй пришелся ей в щеку.

Джаспер спрыгнул на землю, сняв с коня девушку, крепко обнял ее и стал осыпать жгучими поцелуями щеки, уши, шею. Она с трудом сдерживалась, чтобы не обнять его.

Он оторвался от нее так резко, что она пошатнулась и прислонилась спиной к дереву, под которым они стояли. Ноги под ней подкосились, и она упала на толстый ковер из листвы, устилавший рощу, а он отвернулся от нее.

– Я думал, – проворчал он, привязывая Нерона к ореховому кусту, – что ты преодолела свое отвращение ко мне.

– Д-да… конечно, но… – Глядя в его негнущуюся спину, она поняла, что ранила его гордость. Это было невыносимо. Ведь он ни в чем не виноват! – Я люблю тебя!

Он круто развернулся к ней и с удвоенной яростью парировал:

– Так любишь, что отказываешься выйти за меня! Уклоняешься от моих поцелуев, хотя вчера… – Он, пошатываясь, шагнул к ней. – Неужели вчера я напугал тебя? Неужели был слишком пылок? Ты поэтому бежала?

Эстер покачала головой. Нельзя, чтобы он думал, будто он в чем-то виноват, но признаваться ему в ужасной правде… Она закрыла лицо руками. То, что она ему расскажет, ее погубит, но он должен все узнать от нее самой.

– Ты не сделал ничего плохого. Все дело во мне. То есть, в Лайонеле…

– Он снова тебе докучал? Когда? Почему ты мне не сказала?

– Вчера вечером. – Она подняла голову. – Каким-то образом он проник в Уолтон-Хаус. Нашел меня, и…

Джаспер в два шага преодолел разделявшее их расстояние и сел рядом с ней. Он хотел обнять ее и утешить, потому что ее била крупная дрожь, но боялся, что это лишь усугубит ее состояние.

– Он сказал, что если я не заплачу ему пяти тысяч фунтов, он позаботится о том, чтобы все узнали, что я не образец добродетели, каким меня представляет твоя матушка. Ты станешь всеобщим посмешищем. Я не могла позволить ему поступить так с тобой!

Джаспер расслабился. Ее куда больше заботит его репутация, чем ее собственная. Даже сейчас она считает: события того дня, когда Лайонел пытался ее похитить, способны так или иначе повредить ему.

– Эстер, я спас тебя до того, как он успел осуществить свои угрозы. Ничего не произошло. Если он начнет распространять слухи о том дне, он погубит только себя самого, а я в глазах общества стану романтическим героем.

– Дело не в том, – без выражения ответила она; ее глаза стали пустыми. – Дело в другом… в том, что было раньше.

– Раньше? – Дрожь пробежала по спине Джаспера.

– Когда мы были детьми. Он был школьным другом Джерарда и родственником Эм, поэтому регулярно проводил каникулы в «Пойме» и в деревне. Он был противным мальчишкой. Он получал удовольствие, запуская жуков за воротник моего платья или заставляя прыгать из лодки в жирную грязь… – Я пробовала пожаловаться Джерарду, но он и слушать ничего не желал. Говорил, что доносчиков все презирают… Он пригрозил, что не позволит мне гулять с ними, если я не налажу отношения с его другом. Лайонел никогда не делал ничего предосудительного в присутствии других, поэтому всегда было лишь мое слово против его слова. Мы вели тайную войну за спиной у Джерарда. В последний раз, когда он приезжал, им было лет по семнадцать, а мне – только тринадцать. Он… – Эстер тяжело вздохнула, – тем летом он изменил тактику. Вместо того, чтобы запускать жуков мне в платье и дергать меня за волосы, он хватал меня, когда я меньше всего этого ожидала, и целовал. Ужасные, мокрые, слюнявые поцелуи! – При одном воспоминании ее передернуло. – А Джерард… тогда я его почти не видела. Почти каждую ночь он украдкой уходил из дома и шел в таверну; потом лежал в постели допоздна, жалуясь, что у него болит голова. Однажды ночью я прокралась в комнату Лайонела и перевернула в его постель целую банку слизняков, которые собирала весь день. Мокрых, скользких, отвратительных…