Леди-бесприданница - Дженис Престон Страница 5

– Вы не проголодались? – прервал ее размышления Лахлан. – За праздничным завтраком вы почти ничего не ели. Могу дать сигнал кучеру ненадолго остановиться.

У него хорошая речь, пожалуй, лишь слишком резкий шотландский акцент. Она была готова отказаться, лучше поскорее добраться до замка и вырваться из тесного экипажа, где они вынуждены сидеть слишком близко; но в последнюю секунду подумала, что, должно быть, Макнейл сам голоден.

– Пожалуй, было бы кстати.

Она не сможет проглотить ни кусочка, но глоток воды пошел бы ей на пользу.

Лахлан несколько раз ударил в потолок кареты, и через несколько минут она свернула на обочину. Он выскочил первым, опустил ступеньку и протянул руку Флоре. Она невольно еще раз отметила, что у него мощная, крепкая фигура, и, несмотря на удрученное состояние, подумала о предстоящей брачной ночи.

Кучер принялся осматривать лошадей, а ее муж поспешил к задней части экипажа, чтобы взять корзину, заботливо приготовленную Мэгги.

– Если хотите… – Лахлан махнул в сторону куста недалеко от дороги.

Щеки Флоры стали пунцовыми.

– Нет, благодарю. Я… мне просто нужно размять ноги.

Он кивнул, и она пошла назад вдоль дороги, любуясь живописным пейзажем – долиной, окаймленной холмами с причудливым узором речушек и ручейков. Вокруг никого – ни хижин, ни домов, ни одного признака присутствия людей.

Теперь она леди Флора Макнейл. Совсем не о таком титуле она мечтала далеко в прошлом. Кого же в этом винить?

Флора усмехнулась: она поступила верно, отказав герцогу, интуиция подсказала ей решение еще до того вечера, накануне объявления об их помолвке, когда стала очевидна его натура отъявленного распутника. Возмущенная его поведением, Флора публично заявила об этом, даже не подумав в тот момент, как отчаянно семья нуждается в деньгах.

Особенно острыми финансовые проблемы стали после потери всего урожая картофеля. Родители, брат и сестры, не говоря уже об остальных членах клана, гневались на нее, всячески угнетали, и вскоре обстановка стала для нее почти невыносимой. Флора замкнулась в себе и без возражений выполняла все больше и больше обязанностей по хозяйству.

Сейчас тот же внутренний голос, подтолкнувший отказаться от брака с Галкирком, подсказывал, что Макнейл – хороший человек и никогда не обидит ее. Однако последние двенадцать месяцев жизни доказали, что бывают наказания и хуже телесных. По крайней мере, брак положил конец унизительному и оскорбительному существованию, мукам совести, пришедшим после осознания, что она подвела семью.

Как часто она будет видеть родных в будущем? Отец требовал от членов семьи беспрекословного и полного подчинения. Он уже продемонстрировал, что способен полностью вычеркнуть из жизни родного человека, – прекратил всякое общение с сестрой Тессой, которую отправили к родне в Глазго после того, как она пошла против воли их отца, деда Флоры, и отказалась выходить замуж за герцога Лохмора. Дед и отец так и не простили ее. Флора даже не была с ней знакома. В результате вместо того, чтобы поспособствовать окончанию вражды Маккриффов с Лохморами, Тесса невольно сделала пропасть между кланами непреодолимой.

Флора оглянулась и посмотрела на Лахлана, говорившего о чем-то с кучером. Он – ее будущее, но во многом от нее зависит, будет ли оно счастливым. Надо идти вперед и не оглядываться на прошлое. Она медленно повернулась и пошла к карете. Нельзя, чтобы Макнейл пожалел, что женился на ней, она постарается сделать его счастливым. Означает ли это необходимость слепо подчиняться мужу, как мама отцу? Едва ли она выдержит долго подобный брак. Флора отчетливо поняла, что собственное будущее в ее руках. Она будет действовать медленно и осторожно, пока не узнает мужа лучше.

Флора подошла к Лахлану – карие глаза под густыми черными бровями смотрели прямо на нее. Порыв ветра принялся трепать полы ее плаща, и она прижала их руками. На ней был свадебный наряд – старое платье мамы из белого шелка с хонитонским кружевом, не о таком она мечтала, но ведь и свадьба ее лишена красоты и романтики. Это брак по расчету.

На лоб упала выбившаяся из-под капора прядь волос. Флора поспешила убрать ее под шляпку и улыбнулась Лахлану. Он подошел ближе и взял ее за руку. Флора с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть, когда он сжал ее руку как раз в том месте, где был синяк, появившийся после разговора с отцом.

– На улице холодно, лучше нам вернуться в карету.

– Как скажете, сэр.

– Лахлан, – слишком быстро и жестко поправил он. – Я не хочу быть для вас сэром.

– Очень хорошо. Лахлан. Доброе шотландское имя. Как и Макнейл.

Он кивнул в знак признательности.

Кучер повернулся к ним и протянул еще одну корзину.

– Что это, Баркли?

– Там что-то есть, сэр. Оно шевелится.

Лахлан поставил корзину на землю, расстегнул ремни, чуть приподнял крышку, и в щели сразу показался черный нос, а за ним…

– Бандит!

Теперь ничто не могло заставить ее сдержать слезы. Флора упала на колени и потянула руки к визжащему от восторга терьеру. Она умоляла отца позволить ей взять с собой Бандита, но он категорически запретил. Так кто же?

Бандит вырвался, принялся рыть землю и исследовать новые запахи, а Флора взяла корзину. Внутри она обнаружила сложенный листок бумаги. От увиденного перехватило дыхание.