Плесните любви, пожалуйста! - Джеки Коллинз Страница 46

И снова девушка ответила согласием, поэтому, как только бистро закрылось, они вместе отправились к нему на квартиру.

Дома Флинн налил Май перно со льдом, а себе – виски. Сидя в креслах у погашенного камина, они не спеша потягивали напитки и беседовали о политике, причем Май продемонстрировала неожиданно глубокую осведомленность во многих вопросах. В конце концов они все же перебрались на кровать.

Это было неизбежно и предопределено с самого начала.

В постели Май преподнесла Флинну еще один сюрприз. Она была совсем не похожа на его последнюю любовницу – подвижную и непоседливую, словно обезьянка. Май оказалась нежной и неторопливой, а ее тело – теплым и отзывчивым. От нее пахло лавандой и розами, а выпитое ею перно придавало их поцелуям терпкий полынный аромат.

Занимаясь с ней любовью, Флинн вдруг поймал себя на том, что делает это с неожиданно глубоким чувством, а не чисто механически, как бывало с ним в большинстве случаев.

Когда, разжав объятия после первого раза, они отдыхали в сонном полузабытьи, Май неожиданно призналась, что захотела переспать с ним, еще когда он впервые появился в бистро, но тогда ей показалось, что она нисколько его не интересует.

Флинн был зачарован ее напевным выговором, той нежностью, с которой она обнимала его, мягкостью и теплом ее маленьких рук. За долгое, долгое время Май стала первой женщиной, которой удалось прорваться к его душе и разбудить в ней ответное чувство.

Хотел ли он этого?

Определенно, нет.

Флинн по собственному опыту знал, что любое чувство сулит только разочарование, и чем это чувство глубже, тем сильнее боль.

Они занимались любовью еще дважды, а потом уснули, крепко обняв друг друга.

Когда на рассвете Флинн проснулся, Май уже не было.

Сначала он испытал облегчение, потом расстроился. Он так старался доставить Май удовольствие. Почему же она ушла, даже не попрощавшись?

Только потом до него дошло, что он не испытывает обычного в таких случаях равнодушия, и это стало для Флинна настоящим потрясением.

* * *

Хван вернулась около десяти часов утра. В руках она держала бумажный пакет из универмага, в котором лежали горячие французские булки, банка домашнего варенья и пачка нежного сливочного масла.

– Завтрак подан! – объявила она, выкладывая покупки на крошечный кухонный столик. Поставив на плиту чайник, Хван неожиданно выпрямилась и узкими ноздрями втянула воздух. – Здесь была женщина, – констатировала она без тени сомнения в голосе. – Она будет завтракать с нами?

– Нет, – коротко ответил Флинн. – Она уже ушла. А как ты узнала?

– Я почувствовала запах ее духов. К тому же ты постоянно лыбишься как идиот.

– Я вовсе не улыбаюсь.

– Это тебе кажется. Надеюсь, ты получил удовольствие?

– Я не улыбаюсь, – повторил Флинн.

Хван пожала плечами.

– Жаль, что я ее не увижу. Зато теперь нам больше достанется. Тебе кофе или чай?

Флинн невпопад кивнул, думая о своем.

– Значит, кофе, – решила Хван. – Пожалуй, надо поручить кофе тебе – все равно ты лучше меня знаешь, где и что лежит, а я пока приму душ. Знаешь, я всю ночь провела на улицах, но дело того стоило – я набрала много интересного материала.

– Ну да, разумеется, – кивнул Флинн, который вдруг подумал, что ему, пожалуй, следовало взять с собой в эту поездку не Хван, а Май. С тех пор как они расстались, не прошло и двух часов, а ему уже хотелось увидеть ее снова. Для него это был вполне недвусмысленный знак: похоже, он наконец готов к более или менее длительным отношениям. Это, однако, настолько удивило его самого, что Флинн не знал, как быть дальше.

– Я рада, что ты получил удовольствие, – сказала Хван, которая внимательно наблюдала за выражением его лица. – Надеюсь, она хорошенькая, эта твоя новая женщина?

– Не твое дело, – отрезал Флинн, приходя в себя и пытаясь скрыть глуповатую улыбку, которая то и дело растягивала его губы.

– Значит, хорошенькая. – Хван тоже улыбнулась. – И она тебе действительно угодила.

– Ты готова ехать? – спросил Флинн, меняя тему. – Пока тебя не было, мне звонил помощник Касьяненко. Александр ждет нас в три часа в отеле «Плаза Атени», оттуда мы поедем прямо в аэропорт.

– Я всегда готова. Как скаут. Или ты не заметил?

– Заметил, как не заметить.

Хван покачала головой.

– Приятно видеть, что ты все еще способен испытывать обычные человеческие чувства, – сказала она, снова возвращаясь к разговору, которого Флинн так стремился избежать. – В моем случае это, увы, вряд ли возможно.

Флинн кивнул. Ему не нужно было спрашивать – почему. В свое время Хван кое-что рассказывала ему о тех ужасах, которые ей довелось пережить, и он отлично понимал, что для ее же собственного спокойствия лучше не ворошить прошлое и не пытаться снова стать такой, какой она когда-то была.

– Не знаю, как ты, а я просто умираю с голода, – сказал он. – Давай мойся быстрее, и поедим.

– Ах да, – усмехнулась Хван. – Секс всегда пробуждает зверский аппетит.

– Да перестань ты наконец! – не выдержал Флинн и принялся намазывать масло на разрезанную булку. Чайник давно вскипел, и Флинн приготовил две кружки растворимого кофе. Другого у него просто не было.

– Я бы рада перестать, – сказала Хван. – Но мне очень интересно смотреть на тебя, когда ты такой…

– Какой? – Флинн притворился, будто хмурится.

– Ранимый. Чувствительный. Уязвимый. И вообще, дурак дураком.

Флинн едва не подавился булкой.

– Ну, это ты, пожалуй, хватила через край, – пробормотал он, хотя в глубине души понимал: Хван права. Уже давно он не чувствовал себя столь беспричинно счастливым. Неужели, подумалось ему, он может наконец забыть прошлое и жить дальше?

Как ни посмотри, это было очень, очень неплохо.