Сладостная пытка - Джейн Арчер Страница 46

Как бы в ответ на невысказанный вопрос Жиль поставил Александру на пол, вытянул ее руки над головой и привязал запястья к кольцам. Что он делает?

Александра испугалась. Пьянящее веселье куда-то испарилось.

– Жиль! Что ты...

– Молчи. Ты должна научиться получать самое изысканное наслаждение в любовных играх – наслаждение болью.

Отравленный наркотическим снадобьем мозг Александры отказывался воспринимать смысл его слов. Но Жиль внезапно потянул за ремень, и девушка повисла в воздухе. Боль в руках стала такой нестерпимой, словно они выскочили из суставов. Жиль подтянул ее почти к самому потолку. Ноги, лишенные опоры, беспомощно болтались. Но Александра не ощущала ни ужаса, ни удивления. Жиль шагнул к ней, поигрывая длинным черным кнутом.

– Что ты делаешь, Жиль?

– Мы держали это специально для рабов. Видишь ли, есть много способов применять кнут, и я знаю их все до единого. Я не собираюсь калечить тебя, Александра, поверь. И скоро ты найдешь в этом столько же удовольствия, сколько я. Со временем научишься ублажать и меня, не оставляя следов на коже.

– Кнут? – пробормотала девушка, силясь понять, о чем идет речь, но чувствуя что-то неладное. Может, Жиль сошел с ума?

Однако приятная истома, разлившаяся по телу, мешала связно думать.

Жиль повернул ее к себе спиной, и при виде полных округлых обнаженных бедер у него на лбу выступил пот. Он резко щелкнул кнутом. Длинное жало обвилось вокруг талии, оставив рубец на гладкой коже. Жиль ощутил, как первая волна возбуждения прихлынула к чреслам. Долго же он не испытывал ничего подобного! Ничто не могло удовлетворить его так, как вид этой слабой женщины, оказавшейся в его руках! Александра вынесет все и идеально подходит для таких забав. Но он не должен бить слишком сильно, если не хочет изуродовать это прекрасное тело, которое напрягалось, извивалось, пытаясь освободиться, избежать ужасных объятий кнута. Однако жар в чреслах разгорался, требуя высвобождения.

Чуть не потеряв голову от возбуждения, Жиль снова и снова охаживал кнутом ее плечи, спину, бедра. Он так хотел подмять ее под себя, взять, как жеребец берет кобылу, но еще сильнее желал ощущать ожоги кнута на собственной спине. Конечно, для Александры все это внове, и она просто не сумеет сделать так, как надо, но скоро он научит ее быть его послушной рабыней. Рабыней страсти.

Наконец вожделение заставило забыть о жестокости. Он отшвырнул кнут и, подойдя к Александре, жадно провел ладонями по окровавленной спине и только потом вновь повернул ее к себе. Она тупо глядела на Жиля стеклянными глазами, ничего не видя и не соображая, но ему было все равно. Он должен погасить бушующее пламя в чреслах!

Жиль опустил девушку и развязал ей руки. Схватив драгоценную добычу, он поспешил в спальню и швырнул Александру на постель. Им владела неукротимая потребность удовлетворить неотступное желание. Грубо раздвинув коленями бедра Александры, он устроился у нее между ног и, взяв в руки тяжелую, пульсирующую плоть, глубоко вонзил ее в мягкую расщелину и сразу же лихорадочно задвигался, не обращая внимания на то, что девушка лежит неподвижно, застыв от ужаса. Несколькими сильными рывками достигнув зенита, он откатился от нее и тут же впал в забытье.

Боль и стыд терзали одурманенную девушку. Наркотик еще действовал, но она уже начинала понимать, что случилось. Надо бежать, пока не проснулся Жиль. Но каждое движение отзывалось резкой болью. Спина невыносимо горела. Однако девушка вынудила себя подняться с постели. Она едва стояла, но, хватаясь за стулья и стены, доплелась до выхода и повернула ключ. Щелканье замка разорвало окружающее безмолвие, но Жиль не пошевелился. Девушка приоткрыла дверь, вздрогнув от громкого скрипа, и выскользнула в коридор, плотно закрыв ее за собой.

Только сейчас она осмелилась глубоко вздохнуть, борясь с рвущей тело мукой. Необходимо убраться как можно дальше от этого дома.

Непрерывно спотыкаясь, падая и снова поднимаясь, Александра добралась до своей комнаты. Беспомощно оглядывая свое обнаженное окровавленное тело, девушка распахнула дверь, и рухнула в объятия Эббы.

– О дитя мое! Это чудовище едва не убило вас! Скольких женщин он искалечил! Солнышко мое, бежим отсюда поскорее! Я боялась за вас, потому и выжидала, но никогда не думала, что он сотворит с вами такое. Боже мой, детка!

Она уложила Александру в постель, покачивая головой и бормоча что-то себе под нос.

– Он заснул, Эбба. У нас очень мало времени.

– Сначала надо смазать вам спину и перевязать. Раны неглубокие, но не помешает по крайней мере промыть их.

– Поспеши, Эбба! Я боюсь, что он проснется. В конюшне есть лошади?

– Кобылка с коляской, но они принадлежат мистеру Жилю.

– Ошибаешься, теперь они наши. Эбба, здесь нельзя задерживаться.

– Я еду с вами, детка, и ни за что не останусь в этом вертепе. Сейчас отыщу мазь и вернусь.

Александра вытащила саквояж, сунула в него чулки и рубашку и, взяв с комода норвежский медальон, спрятала туда же.

У двери послышался шорох, и Александра, обернувшись, увидела негритянку со склянкой в руках. Девушка облегченно вздохнула – она все время опасалась появления Жиля. Он в любую минуту может проснуться и найти их в спальне. Эбба проворно вытерла омерзительно пахнущую мазь в саднящую спину Александры и перебинтовала полосками чистой ткани, а потом осторожно натянула на девушку платье.

Александра схватила саквояж, и обе женщины крадучись вышли в коридор, поминутно оглядываясь на спальню Жиля. У двери черного хода они остановились, прислушались, затаив дыхание, но из комнаты Жиля не доносилось ни звука.

Ночной ветерок охладил разгоряченное лицо Александры, действие наркотика немного ослабло, и мысли постепенно прояснились. Она не хотела думать о той пытке, которой только что подверглась. Не сейчас! Она просто не может! Самое главное – немедленно исчезнуть отсюда, пока Жиль не обнаружил побега.

Женщины побежали к кухне. Эбба быстро взяла большой узел, набитый всем, что она успела скопить за долгие годы службы.

– Ты уже собрала вещи, Эбба? – удивленно спросила Александра.

– Я знала, что мисс Элинор недолго протянет и что после того, как она уйдет на небо, я отсюда уеду. Ну а теперь надо прихватить еды. Я испекла лепешки, и от ужина осталось немного мяса. Скорее, детка.

– Эбба, заверни еду, пока я запрягу лошадь. Или сама иди на конюшню, если умеешь обращаться со сбруей.

Негритянка широко раскрыла глаза:

– Солнышко, я боюсь этих созданий и в жизни к ним не подходила.

– Я тоже никогда не запрягала лошадей, но видела, как это делается. Не волнуйся, все получится. Конюшня там?

– Да, но умоляю, поторопитесь, дитя мое. Он в любую минуту очнется и уж тогда точно прикончит нас обеих.