Любовь Сейдж [= Техас! Сейдж ] - Сандра Браун Страница 46

— Спи спокойно, мисс Сейдж.

— Я спать не буду. Вздремну пару минут и все.

Харлан продолжал легонько поглаживать ее по шее, подбородку, за ухом…

Сейдж не могла понять, почему ее расталкивают.

— Ну же, Сейдж, вставай! У меня нога затекла.

Совершенно сонная девушка села, но глаз толком открыть не могла.

— Который час? — пробормотала она. — Почему мы остановились?

— Время к полуночи. А остановились мы, потому что у меня белая полоса двоится. Я стал засыпать и не хочу, чтобы мы попали в хронику происшествий. Кстати, ты знаешь, что храпишь во сне?

— Заткнись, — проворчала Сейдж, потягиваясь и потирая затекшую шею. — Где мы?

— В хорошем, чистом мотеле.

Поскольку чистота сама собой должна подразумеваться, Сейдж внезапно заподозрила неладное. Она заставила себя продрать глаза и осмотреться.

Отдельные бунгало были очерчены светящимися неоновыми трубками. На центральном дворе уныло топорщилось несколько груш и кустиков олеандра, они боролись со смертью, прижимаясь к краю бассейна, заросшего настолько, что по нему можно было ходить. Под мигающей голубой звездой темнел вход в зловещую неосвещенную контору комплекса. Над дверью были водружены рога.

— Здорово! Техасский филиал мотеля Бэйтса. Собственность Нормана Билли Боба Бэйтса и его матушки-покойницы.

— Милейшее место. Я здесь и раньше останавливался.

— Меня это почему-то не удивляет.

— Сиди тихо. Схожу узнаю, есть ли места.

— Ты что, смеешься?

Вскоре Харлан вернулся с ключами. Пока они переезжали от офиса к выделенному домику, Сейдж спросила:

— Мы что, не могли остановиться в месте поприличнее, типа «Мотеля Шесть»?

— Нам здесь только переспать несколько часов, для этого ничего, кроме кроватей, и не требуется.

— Это уж точно. Душ я здесь принимать не стану. Насколько я могу судить по консьержке, горячей воды у них нет.

В комнате было две кровати, разделенных шаткой тумбочкой, и шкаф с выдвижными ящичками. Ни телефона, ни телевизора. Зато тепло и чисто. Сейдж обнюхала простыни и, убедившись в их стерильности, залезла в постель в одежде.

Ей слишком хотелось спать, чтобы еще и раздеваться. Впервые в жизни девушка отправилась спать, не почистив зубы, но это ее не волновало. Ей хотелось одного — спать.

Харлан пошел в ванную. Через несколько секунд Сейдж услышала шум льющейся из душа воды. «Это он назло мне душ принимает», — решила она едко.

Но на лице ее была улыбка. Сейдж была вся пропитана ощущением довольства. Странно, а ведь начало дня не предвещало ничего доброго.

Она уехала их дома с мужчиной, которого знает меньше месяца, на раздолбанном «пикапе», проданном вскоре по цене металлолома.

Сейдж опустошила свой банковский счет, все до последнего цента, и получилась мизерная сумма.

Она объелась в ресторане, плюнув на излишнюю калорийность и плохую усвояемость.

Короче, Сейдж бросила все близкое и надежное — и пустилась в путь, не сулящий, возможно, ничего, кроме унижений и враждебности со стороны любимой семьи.

И вот она ночует в сомнительном мотеле, в комнате, видевшей, вероятно, не одну непристойную встречу.

И невзирая на все это, мысли ее спокойны, она улыбается и поудобнее устраивается в постели, подбивает подушку.

Харлан все еще в душе, чуть фальшиво напевает что-то из Рода Стюарта. Когда он выйдет, интересно, ляжет он рядом и обнимет ее — или же воспользуется второй кроватью?

А Сейдж совершенно не против, если вторая кровать всю ночь будет пустовать.

Лучше ей никогда не было.

— Сейдж, ну прекрати же. Слезами горю не поможешь.

— А мне без разницы, — прохныкала девушка, влажной тканью утирая хлюпающий нос. — Хочу плакать — и буду плакать. А теперь оставь меня в покое и не мешай.

— Да одними твоими слезами можно было бы пол-Техаса оросить. Может, нам лучше их продажей заняться?

— Надоели мне твои шуточки, — вспыхнула она, кинув на Харлана ненавидящий взгляд красных опухших глаз.

— Лучше уж шутить, чем плакать.

Две недели в дороге — и ни малейшей за это награды! Нервы взвинчены до предела, терпение окончательно иссякло.

Если Харлан и знал, куда они едут, то девушке он об этом не проговаривался. Да ей и безразлично было. Они просто ехали, покрывая милю за милей; Сейдж плакала, Харлан злился. Он, похоже, готов был вскипеть и броситься на девушку с кулаками. Сейдж же злилась не меньше и с удовольствием ответила бы тем же.

— Ты ведь даже представить себе не можешь, как много значил для меня успех этой поездки.

— Почему же не представляю, — закричал Харлан в ответ. — Ты хотела вернуться домой на белом коне. Чтобы семья тебя любила и восхищалась.

— А что ты вообще знаешь о семейной любви?

Сейдж заметила искру, вспыхнувшую в его глазах, но Харлан не стал отвечать на вопрос. Вместо этого он перешел в контрнаступление.

— Ты думаешь, что обдурила весь этот чертов мир? Но я-то тебя, Сейдж, насквозь вижу. Ты думаешь, тебя никто не уважает? Так вот, ошибаешься. Слышала бы ты, как твои родственники бахвалились тем, с каким трудом и каким прилежанием добывала ты себе степень магистра. Да мне еще до встречи с тобой все ужи про тебя прожужжали.

— Может, они и рассказывают обо мне, но всерьез не воспринимают. И никогда не воспринимали.

— Быть может, из-за того, что ты вечно прыгаешь и вопишь невесть что.

— Спасибо. Этот разговор мне дал очень много полезного и приятного.

Харлан на секунду отвел взгляд от дороги и внимательно посмотрел на девушку.

— Ты ведь соперничаешь со своими братьями, не так ли?

— Да нет же!

— Так я и поверил. Где-то глубоко внутри ты просто боишься, что не дотягиваешь до них, что по сравнению с ними ты второй сорт.

— Ты спятил.

— Нет, я говорю правду. Слушай, Сейдж, ты Тайлер до мозга костей. У тебя внутри та же жесткость, что и у Чейза и у Лаки. Просто оформлено все по-другому. В тебе есть сила, хватка, целостность. Ты достойный человек, тебе не откажешь во внешних данных, в обаянии, в уме.

— Так почему же тогда мне не удалось заключить ни одного самого вшивого контракта? Со мной почти никто даже говорить не стал. А некоторые просто смеялись в лицо, когда я объясняла, с какой целью прошу о встрече.

— Это не тебе не удалось, — вздохнул Харлан. — Ты сделала все, что могла. Ты каждое утро была одета просто сногсшибательно, выглядела профессионально и одновременно женственно. Ты отточила формулировки своих предложений до совершенства. Черт возьми, каждый раз слушая, как ты преподносишь товар, я хотел все бросить и сам подписать этот чертов контракт!