Проклятая любовь лорда Байрона. Леди Каролина Лэм - Наталья Павлищева Страница 46

Адмиралтейство было счастливо, когда невезучий адмирал наконец сошел на берег, став губернатором Ньюфаундленда. Шутили, что он один своей невезучестью нанес английскому флоту урона больше, чем все вражеские эскадры, вместе взятые. Похоже на правду, потому что ни один из кораблей, на который ступала нога адмирала, не избежал кораблекрушения, причем чаще всего выживали всего несколько человек либо вообще он один!

Не сумев в одиночку разорить весь английский флот, сумасшедший Байрон принялся разорять Ньюстед, словно мстя наследникам за свои неудачи на море.

Но если Джордж Байрон имел надежду получить хоть разоренный Ньюстед, то Августа не могла надеяться и на это, ей помощи ждать было неоткуда. Байроновская родня ее не признавала, бабушка, графиня Холдернесс, умерла, Кармартэны и слышать не желали о несчастном плоде запретной любви. А с большим трудом заполученный в супруги полковник Джордж Ли только тратил скромное наследство, оставленное графиней Холдернесс.

Именно связи Августы позволили Джорджу Ли получить место на конном заводе принца Уэльского в Ньюмаркете, а потому семья жила в крохотной деревушке Сикс Майл Боттом в домике, больше подходившем для прислуги, чем для представительницы двух древнейших родов Англии. Но если к низеньким потолкам и тесноте Августа привыкла легко, то к способности мужа пускать на ветер все, что попадало к нему в руки, привыкнуть было невозможно. Пойманный на не слишком честном поведении при продаже одной из лошадей принца Уильяма, он был уволен, и из всех доходов семьи осталась только крошечная рента Августы, жить на которую семьей невозможно.

Единственным родственником, кто хоть как-то поддерживал ее, был сводный брат Джордж Байрон, у которого и самого, кроме разоренного Ньюстеда и долгов, не было ничего. Зная, что Августе просто не на что жить, Джордж пригласил сестру в Ньюстед, где еще оставались какие-то удобства, но та была беременна третьим ребенком и не решилась воспользоваться приглашением.

И вот теперь доведенная до отчаяния женщина решила просить помощи у брата. Однако она не хотела селиться в Ньюстеде, предпочитая скромную жизнь в Лондоне, тем более Байрон твердо решил имение продать. Может, он сумеет выделить ей хоть часть средств за Ньюстед, это было бы справедливо…

Августа решительно взялась за перо. Да, только в Лондоне она сможет найти хоть какую-то помощь! Но селиться с тремя детьми у холостого Байрона неприлично, а потому Августа просила временного пристанища у подруги — Терезы Вилье, она жила совсем неподалеку от Джорджа. Ласковую, приветливую, хотя и изнуренную житейскими, семейными и финансовыми трудностями Августу были рады принять на некоторое время.

Байрон то жил в имении Оксфордов, то приезжал в Лондон, что давало Августе надежду воспользоваться его поддержкой. Женщина описала свое тяжелое положение подруге, получила от нее согласие на временный приют и занялась сборами. То, с какой тщательностью она это делало, могло хоть кому подсказать, что Августа явно намеревается уйти от супруга, но Джордж Ли обращал так мало внимания на жену, что и пальцем не пошевелил, чтобы остановить ее. Трое детей, не отличавшихся здоровьем, скромность средств и вечный укор в глазах Августы не способствовали горячей приязни Джорджа Ли к семейной жизни.

Сам Байрон вовсе не собирался заниматься делами сестры, у него были свои интересы, Оксфорды собрались на континент. Откровенно говоря, лорду Оксфорду, этому терпеливейшему из мужей, надоел столь долгий роман между его супругой и хромым поэтом, надоел и сам Байрон. Лорд решил воспользоваться опытом мудрого Уильяма Лэма и увезти свою жену подальше от неистового поэта. Леди Оксфорд редко подчинялась намерениями мужа, но на сей раз была с ним совершенно согласна, Байрон ей надоел!

Удивительно, но Байрон оказался почти в положении Каролины. Теперь он искал встреч и объятий, а леди Оксфорд избегала и всячески уклонялась. Конечно, ей льстило то, что Байрон под диктовку написал отповедь Каролине Лэм, хотя на душе оставался нехороший осадок откровенного предательства, но теперь предстояло самой разорвать отношения с поэтом, потому леди Джейн Элизабет была даже рада решению мужа. В гостиных Лондона не поверили, немедленно решив, что жестокий супруг силой увозит свою проштрафившуюся жену подальше от ее неистового любовника. Поговаривали даже о том, что леди Оксфорд живо поставила мужа на место, отказавшись ехать.

Дамы несколько оживились, потому что неистовая Каро далеко, леди Оксфорд собралась уезжать, Байрон оставался «холостяком», которого многие мечтали бы подхватить, нет, не в качестве мужа, все знали о плохом финансовом положении поэта, но в качестве любовника.

Томас Мур был в ужасе: Байрон искал деньги под продажу Ньюстеда и готов продать имение с торгов ради поездки с семьей Оксфорд!

— Джордж, ты не должен этого делать!

— Но почему? Хобхауз в Европе, леди Оксфорд уезжает, мне тоже пора, все равно мое присутствие мало влияет на продажу Ньюстеда.

— Джордж, но Оксфорды едут всей семьей. Одно дело бывать у них в имении, и совсем иное сопровождать в поездке, едва ли лорд Оксфорд станет терпеть такое положение.

Байрон расхохотался:

— Джейн быстро поставила на место своего увальня, потребовав предоставить ей полную свободу действий.

Мур внимательно вгляделся в лицо друга, он-то слышал совсем иное… Но промолчал, решив, что отъезд Оксфордов без Байрона пойдет тому только на пользу, как бы ни любили друзья своего Джорджа, они понимали, что при подобном поведении он никогда не женится на приличной девушке, никакие родители не согласятся отдать дочь с хорошим приданым скандально известному поэту со множеством сторонних любовных связей.

А женитьба была Байрону необходима как воздух, продажа Ньюстеда застопорилась настолько, что надежды на нее не осталось никакой. Задаток Джордж уже потратил и теперь вовсю делал новые долги. Ехать в Европу нельзя, нужно оставаться в Лондоне, искать невесту и заниматься имением. Мур и Роджерс не раз твердили другу, что приличное приданое помогло бы ему избежать продажи Ньюстеда и даже содействовало бы возрождению владений. Байрон отмахивался.

Когда Джордж в середине июня отправился с леди Оксфорд в Портсмут, чтобы обсудить возможности поездки, Роджерс и Мур расстроились не на шутку. Хобхауз же из своего далека, напротив, писал зовущие на волю письма. Байрон не колебался, окажись у него досрочно средств, чтобы в путешествии не сидеть на шее у леди Оксфорд (эта перспектива ее саму ужасала), он отбыл бы немедля. Но и сама леди Джейн отчего-то тянула.

Вернувшись в Лондон, Байрон обнаружил два письма, заставившие задуматься. Одно было приглашением на вечер к леди Джерси, где должна присутствовать знаменитая писательница мадам де Сталь, только что прибывшая с континента и мгновенно ставшая едва ли более востребованной, чем сам поэт. Отказаться от встречи с такой женщиной Байрон, конечно, не мог, а потому тут же отдал распоряжение камердинеру готовиться к выходу.

Второе письмо его озадачило, оно было от Августы, сообщавшей, что та уже в Лондоне и поселилась у приятельницы. Первым движением души Байрона была досада. Они не виделись много лет, но постоянно переписывались. Теперь предстояло не просто встречаться, но и делать это часто. Что чувствовал Джордж? Он не пытался разобраться в сложных ощущениях, одно зная точно: приезд не ко времени!