Только с тобой - Кира Фарди Страница 46

— Слушай, Вень, а ты яичницу умеешь делать? Есть хочу, страсть. Я полночи ехал, позавтракать не успел. Теперь, слышишь? — Илья поднял вверх палец, а мальчик замер, округлив глазенки. — Живот урчит.

— Я не умею. Я ещё маленький. Мама умеет.

— Нет. Маму мы трогать не будем. Она устала. А хочешь, научу.

— Ага.

Не обращая внимания на Ольгу, сидевшую с отрешенным лицом, мужчины (большой и совсем маленький) пошли на кухню.

— У тебя будет ответственная задача: вымыть помидор, — сказал Илья мальчику.

Венька придвинул стул к мойке и старательно потёр красный плод под струей воды. Гость быстро огляделся, нашёл разделочную доску и мелко нарезал веточки укропа и лука, а затем и помидор.

— А мама фартук надевает, — оглядел Венька с ног до головы гостя. — Она говорит, что масло пачкает одежду.

— Ничего. Если футболка запачкается, я ее выкину и возьму другую.

На разогретую сковородку полетели яйца с оранжевыми желтками и зелёная смесь. Мальчик, наклонив голову, наблюдал за движениями Ильи.

— Хочешь все перемешать?

— Ага.

Гость подвинул Венькин стул к скворчащей маслом сковороде и сунул ему в руку лопаточку. Оля смотрела из комнаты на мальчика и Илью. Они отлично ладили. Илья не сюсюкал с мальчиком, не зарабатывал себе дешевый авторитет. Он беседовал с ним, как с равным, и Венька принимал такое общение. На минуту нет, на секундочку, она вдруг представила, что это отец с сыном готовят завтрак маме, вернувшейся с работы. В груди опять сжался комок. Она вскочила с места.

— Все, хватит! — Венька с Ильей оглянулись. — Съедай свою яичницу и убирайся!

Эти слова прозвучали грубо и неуместно. Оля почувствовала неловкость, будто обидела больного человека.

— Мам, ты чего ругаешься? — глаза Веньки наполнились слезами.

— Оля, и вправду. Ты зачем сейчас сына испугала? Я, пока мы не поговорим, никуда не уеду. Так и знай! Уже после ты будешь решать, гнать меня или нет.

Оля опустила глаза. На кого она злилась? Конечно, на себя. Ни сын, ни гость не виноваты в ее фантазиях. Это она выдаёт мечту за действительность, а вымещает недовольство жизнью на близких людях.

— Простите, давайте завтракать.

Оля быстро разложила яичницу по тарелкам, нарезала хлеб, сварила кофе. Ели молча. Даже обиженный Венька сидел на своём стульчике, не трещал без умолку, как обычно, а возил чашкой с чаем по столу. Потом мальчик тихонько оставил взрослых и вернулся с двумя машинками. Он положил их на стол и ткнул рукой Илью. Тот поднял глаза.

— Это тоботы, — прошептал Венька гостю на ухо. При этом он косился на мать: не заругает ли.

— Правда? Первый раз такие машинки вижу, — поддержал игру Илья и тоже покосился на сердитую Олю.

— Они так называются, потому что превращаются в роботов. Смотри.

Маленькие пальцы замелькали в воздухе, и через секунду пожарная машина на превратилась в красного робота, а из джипа — в желтого.

— Здорово! — Илья опять покосился на Олю, но девушка пила кофе, глядя поверх головы сына. Илья оглянулся: там, на стене, висели часы.

— Веня, поиграй с роботами немного во дворе. Ладно? Нам с мамой поговорить надо, — решил Илья.

— А ты потом придёшь?

— Конечно. Ты мне ещё не все игрушки показал.

Венька убежал.

— Оля, прости, что никак не начну разговор, но то, что я хочу сказать, очень трудно выдавить из себя. Ты только не кричи на меня, не обзывай сумасшедшим. Выслушай.

— Хорошо. Говори и уезжай.

— Оля…

— О боже! Да не мямли ты! Я слушаю.

— Разреши сделать тест ДНК на отцовство, — выпалил Илья и втянул голову в плечи, будто ожидая удара.

— Чт-о-о-о! С какого перепугу? Или от горя у тебя крыша поехала? — Оля чуть не захлебнулась от возмущения и стала большими глотками допивать кофе.

— Не поехала. Просто открылись новые обстоятельства, — Илья замолчал, пережидая, пока Оля придёт в себя от его заявления. Она чувствовала себя так, будто оказалась под асфальтовым катком.

— Что ты хочешь сказать? — прошептала она неожиданно осипшим голосом. — Что тогда, в лесу… был ты?

Она вскочила и кинулась в комнату, остановилась. Бросилась к выходу, раскрыла дверь. Вернулась и стала выталкивать Илью на улицу. Она не могла говорить. От ярости и разочарования свело спазмом горло. Она могла только толкать, толкать, толкать…

— Нет! Нет! — крикнул Илья, пытаясь остановить истерику девушки. — Не я! Я думаю, это был мой… мой… отец! — последнее слово он произнёс едва слышно и тяжело задышал.

Оля замерла. Руки бессильно упали вдоль тела. На нее навалилась такая усталость, что казалось, если она сейчас не сядет, то упадет на пол и разобьется, как белое яйцо.

Она прошла к дивану, тяжело опустилась на край, сложив руки на коленях. Гость встал рядом, но молчал. Информация была настолько шокирующей, что нуждалась в осмыслении. Наконец она посмотрела на Илью. На белом, как его футболка, лице синим пламенем полыхали глаза. Темным пятнышком выделялась на подбородке ямочка. Такие родные и знакомые черты. Сколько раз она целовала их у сына!

— Почему? — Оля прокашлялась. — Почему ты решил, что это был Антон Николаевич? Он никогда не интересовался мною.

— Я нашёл в его бумагах своё письмо к тебе.

Илья протянул Оле сложенный вчетверо и помятый листок бумаги. Она взяла его, медленно расправила и стала читать. На середине остановилась, подняла глаза на Илью, не в силах продолжать. Опять перед глазами появилась картинка: Мама что-то прячет от неё за спину. Если бы она могла вспомнить, когда случился этот эпизод! Но нет. Картинка осталась, а время стерлось из памяти.

— Письмо ни о чем не говорит, — наконец разжала губы она. «Рассказать Илье о своём видении или нет?» — лихорадочно металась в голове мысль.

— Сергей Викторович, папин друг, говорит, что отец в то время, когда я оставил письмо, был в командировке на Дальнем Востоке. Но я сомневаюсь. Просто не понимаю, как письмо оказалось в ящике его стола.

— А ты не думал, что его кто-то Антону Николаевичу передал? — спросила Оля, все ещё боясь поделиться сомнениями.

— Я бы подумал, что это случайность, но Венька так похож на меня и моего отца, что я измучился, решая эту загадку.

Оля помолчала. Доводы Ильи не укладывались в картину ее воспоминаний. Ей казалось, что в лесу на неё напал совершенно незнакомый человек. Она не слышала раньше его голоса, не чувствовала запаха. Ни разу мысль, что подлость сотворил с ней Илья, не приходила в ее голову. А уж то, что это сделал его отец, тем более.

— Что ты докажешь, если сделаем тест?

— Если на тебя напал мой отец, и Венька — его сын, я возьму ответственность на себя.