Excommunicado - Ди Темида Страница 46

— Да, спасибо…

Слух тут же порабощает тягучая лирика Нины Симон, медово льющаяся из динамиков, и когда дверца мягко возвращается в закрытое положение, я нахожу в себе силы украдкой взглянуть на сидящего рядом Альваро. В шикарном классическом смокинге, ярко контрастирующем всё с тем же лёгким беспорядком тёмных прядей волос, начищенных туфлях и никогда не снимаемой маске уверенности с налётом безразличия. Он, до этого задумчиво рассматривающий документы в какой-то папке, захлопывает её сразу же, как только я оказываюсь в приятно прохладном салоне, и медленно поворачивает голову в мою сторону.

Мы скрещиваемся взглядами-кинжалами, но я первая отвожу свой, когда Альваро лениво протягивает папку севшему за руль помощнику, всё так же обволакивая мою фигуру тьмой своих глаз.

Успеваю заметить надпись «H.Ltd», тут же вспоминая об этой папке — я видела её в самую первую встречу с Рамиресом в его кабинете. Хм… Однако мысли выбиваются из головы его произнесённым негромким комплиментом, как кегли шаром в боулинге:

— Выглядишь бесподобно.

Я нервозно сцепляю ладони на коленях, внутренне наслаждаясь отголоском этих слов, и действительно не могу более думать о чём-либо, кроме нас и предстоящем времяпровождении.

Прежде чем ответить, непроизвольно цепляюсь взглядом за идеально чистые коврики под ногами, обивку сидений без единой пылинки, серебристые сверкающие детали в интерьере мерседеса…

Интересно, у всех людей, кто погрязли по локоть в крови, такая тяга к чистоте в деталях?

— Последовала твоему совету и постаралась соответствовать заявленному дресс-коду. Ты тоже… — язык сковывает смятение, но, выдержав паузу, я глухо добавляю: — …сегодня другой.

Неужели ещё недавно именно этот мужчина вызывал во мне высшую степень презрения и ненависти? И неужели эти чувства изначально были настолько бесформенны и примитивны, что так быстро развеялись, вместо того, чтобы сильнее укрепиться? За недолгое присутствие Альваро в моей жизни, в течение которого произошло так много, всё должно было пойти совсем по иному направлению, но события схлопываются в единую точку невозврата, где есть только плывущий по улицам Нью-Йорка мерседес, провоцирующий джаз и другие мы…

— Красноречие тебя покинуло? — усмехается Альваро, и его ладонь ложится на середину сиденья в опасной близости от моей ноги под тканью платья.

— Так иногда бывает в твоём обществе, — тихо сдаюсь я, не желая играть сегодня в лукавство, и краснею как девчонка от того, что Энтони может вслушиваться в наш разговор. Хотя… Толковый и мудрый помощник не стал бы этого делать.

— Лестно знать.

Альваро же каким-то магическим образом считывает мои мысли и дотрагивается до плеча Смита — в следующую секунду с едва слышным жужжанием поднимается тёмное стекло, отделяющее заднюю часть салона от водителя.

Мой лоб покрывается испариной, потому что воздух между нами снова электризуется, вынуждая упускать контроль над дыханием. Слишком мало пространства, слишком близко друг к другу, всё — слишком. И когда Альваро, молча и спокойно уставившись вперёд, берёт мою ладонь выжидающей этого момента своею и чересчур медленно оглаживает костяшки большим пальцем, я окончательно теряю себя.

Где-то в уголке сознания, которое всё ещё освещено бликующим лучом разбитого фонаря рациональности, трепыхается на последнем издыхании: «Нет, Джейн… Нет… Не должна… Не с ним…» Но и там наступает мрак, когда я замечаю, что Альваро, оказывается, всё затянувшееся молчание пристально следит за мной в искажённом отражении выдвинутого отделяющего стёкла. Пока всё так же убаюкивающе гладит мои пальцы.

Но через минуту-другую неспешно убирает свою ладонь с моей и отворачивается к окну. Его самообладание явно натренированнее моего, и именно сейчас до ноющего нутра хочется, чтобы он поведал о своих мыслях.

Касательно… всего. Не таясь, не умалчивая и не усложняя.

— Ты сегодня не в духе? — невпопад спрашиваю полностью охрипшим от нахлынувших эмоций голосом, чтобы хоть как-то завязать разговор, и уже без застенчивости разглядываю его.

— Дела идут не совсем так, как мне хотелось бы. Но всё поправимо.

Ответ следует почти сразу же, без тени обычной иронии и возвышения надо мной. Связаны ли как-то неизвестные мне проблемы с последствиями суда? Навряд ли, ведь, несмотря на бурную реакцию, Альваро остался доволен результатом. Может, причина в новом законопроекте?..

Автомобиль входит в крутой поворот, но настолько плавно, что мы этого не чувствуем, и сознание снова запечатывается от тяжёлых размышлений, настроенное лишь на наслаждение текущим моментом.

— Надеюсь, не складскими-фермерскими методами? — шутка выходит не такой удачной, потому что мой собеседник реагирует серьёзно и проницательно:

— После всего того, что ты увидела и отчасти испытала на себе, всё ещё надеешься на иное?

Его вопрос пригвождает, практически не оставляя сто́ящих вариантов для ответного хода, и поэтому я использую прямолинейность, только смягчая тон, чтобы не казаться притязательной:

— Лоск «Сомбры» порой перекрывает мои периодически зарождающиеся подозрения.

— Из-за которых ты продолжаешь копать под меня и компанию? — равнодушно глядя на проносящиеся за стеклом небоскрёбы, обыденно спрашивает Альваро.

— Нет, я…

Чёрт. В один долгий миг мне показалось, что всё сейчас — иное. И атмосфера, и взгляды, и, казалось бы, подтверждающие это касания. Сами мы…

Я опять ошиблась, дав Альваро новую возможность задеть меня?..

— Может, поговорим о чём-нибудь другом? — резко обрубаю я, тоже отворачиваясь к своему окну, и досадливо поджимаю губы, чувствуя затапливающее разочарование, хоть и без видимой на то причины.

— Как угодно, — впервые слышу столь примирительный тон.

Всё-таки это была не очередная словесная дуэль…

— Долго ли мы планируем быть на этом благотворительном вечере?

— Всё будет зависеть от того, как сложатся обстоятельства… — он больше не любуется городскими пейзажами, и краем глаза я замечаю то, как Альваро грациозным движением поправляет чёрную бабочку в воротнике.

— Я смогу уехать одна, если это будет слишком утомительно?

Решаю тоже повернуться обратно, задав этот вопрос. Альваро неторопливо вздыхает, спрятав обольстительно-дьявольскую улыбку, и окидывает меня тяжёлым сверлящим взглядом, в котором я отчётливо вижу вынесенный, одному ему известный приговор. Приговор, касающийся одного глупенького адвоката, угодившего в его цепкие сети…

— Полагаю, что не захочу отпустить тебя.

Шорох колёс, замедление скорости до нуля, и мы рядом с Централ-Парк. Хорошо, что он и Энтони выходят первыми — это даёт мне жалкие минуты, чтобы собрать себя, разорванную на частицы уничтожающе-прекрасной двусмысленностью его ответа, воедино.