Криминалистка - Мария Ветрова Страница 45

— У нее, Светлана Петровна, — сразу сосредоточился Володя, — как выяснилось, больной ребенок есть… сын.

— Господь с тобой, Вовочка, какой еще ребенок?! — изумилась я. — В ее-то возрасте?.. И вообще, с чего ты это взял?..

— Ну… — Он внезапно смутился. — Я решил, что слово «чадо» в переводе с церковно-славянского «ребенок»… Разве нет?

Катька не выдержала и фыркнула, а я, чтобы не присоединиться к ней ненароком, нахмурилась и сухо продолжила:

— Допустим… И что из этого следует? Пояснее нельзя?

Володя окончательно смешался:

— Можно… Ну, когда вы ушли, я подобрался к Коломийцевой как можно ближе: меня-то она ведь ни разу в жизни не видела… Какое-то время Коломийцева еще стояла там, возле иконы, а потом, когда народу стало совсем немного, пошла и встала в очередь к прилавочку, где иконками торгуют, крестиками и записки разные принимают…

— «За здравие» и «За упокой»! — вмешалась Катька. — Нельзя таким безграмотным быть, а еще крещеный небось!..

— Я не безграмотный! — обиделся вдруг Володя. — И прекрасно это все знаю… Словом, Лидия Ивановна разговаривала с женщиной, принимающей записочки, а я стоял следующим и слышал все дословно. Коломийцеву женщина, видимо, хорошо знает и сама первая спросила, как ее сыночек себя чувствует, а у той — сразу же слезы в три ручья… «Решила, говорит, попробовать за него, мое болящее чадо, на сорок дней заздравную заказать… Вдруг поможет?..» И все это — сквозь слезы, даю голову на отсечение, без притворства… Ну, женщина ей в ответ закивала, одобрила, значит, замысел. И сама взяла и бумажку, и карандашик, сама и записывала за ней. «Как ты его крестила-то, как в паспорте?» «Ну, почти, — отвечает, — Александром он у меня крещенный, потому и в детстве Алексашей звала…» И продолжает реветь, та ее успокаивать кинулась, мол, все хорошо будет, поправится он, вот увидишь, ну и… Словом, на этом месте я решил уйти из очереди по-английски. Коломийцева вышла минут через пятнадцать и поехала в сторону Дмитровского шоссе, затем — к центру, но в районе Лесной улицы свернула во дворы, припарковалась у одного из домов — адрес я записал — и вошла в крайний подъезд. К счастью, где-то через полчаса я догадался брякнуть ребятам и еще через полчаса выяснилось, что этот дом и есть адрес, по которому она прописана… В однокомнатной квартире старого типа. Думаю, Николаша и по сей момент там сидит — пасет двери ее подъезда… Лично я просидел в машине часа три, пока его дождался… Все… Хотя — нет, не все! Я ребят два раза переспрашивал, но никакого «болящего чада», вообще никого, кроме самой Коломийцевой, в ее однокомнатной квартире не прописано. Вот теперь все.

— Что ж, похоже, количество хлама увеличивается с каждым шагом… — прокомментировала я. — Катя?

— Я сегодня, Светланочка Петровна, пустая… В этом «Семь раз отмерь…» ни Машеньку, ни Нину никто и в глаза не видел — во всяком случае, так они утверждают: генеральный директор и трое сотрудников. Не исключено, что по ксерокопии не могут узнать, а по фотке кто-нибудь и припомнит… Я договорилась, что приду к ним еще раз — завтра…

Иными словами, отъезд откладывается? Ну уж нет!

— Завтра я пойду туда сама, а ты сейчас нужнее в Белозуеве, — заявила я.

В комнате повисла пауза — надо сказать, довольно увесистая. А физиономии обоих моих собеседников явно поскучнели…

— В Белозуеве? — переспросил почему-то Володя, а не Екатерина. — Вы, Светлана Петровна, ни слова не сказали, что и как дальше по плану следствия… Что-то я не въехал… И, кстати, насчет Грифеля — все в норме?

— А что насчет Грифеля? — вздохнула я. — Распорядился в первую очередь попробовать нарыть связи между тремя имеющимися фигурантами дела: бизнесменом, доктором и — тут я с ним согласна — Коломийцевой… А как — не сказал. Если коротко резюмировать мой визит к этой даме, наша Лидия Ивановна, будучи верующей женщиной, при этом что-то либо недоговаривает, либо и вовсе лжет… Такое у меня сложилось впечатление.

— Между прочим, — вмешалась Катя, — Маринка с радио утверждает, что и у Машеньки впечатление было такое же.

— Жаль, что впечатления к делу не подошьешь, — усмехнулась я. — И в этой связи нам — кровь из носа, а найти сотрудницу ее тогдашнюю, вмешавшуюся, по словам упомянутой Марины, в разговор, надо… Лидия Ивановна утверждает, что личных дел уволившихся не хранит, назвала мне только ее имя: Татьяна Петровна Иванова… Володя, не делай страшные глаза, есть еще одна, крохотная, но зацепка: девушка уволилась оттуда, поскольку была беременна… Так что прямо завтра с утра пошлешь Настю по женским консультациям искать всех Ивановых Татьян, состоящих на учете по беременности… Или только что родивших…

— А почему Настю? — довольно задиристо вопросил мой опер. — У нас же есть Катюша!..

— Катюши у нас нет, Катюша есть в Белозуеве, именно там она, между прочим, и служит, — напомнила я зарвавшемуся красавцу. — Кроме того, там ее дожидается бабушка, если все, кроме меня, об этом забыли, то…

— Тетя Света! — Катька мгновенно вспыхнула и покраснела почти до слез. А мой замечательный Володя немедленно сделал грудь колесом:

— Светлана Петровна, если вам так уж хочется сегодня кого-нибудь загрызть — я в вашем полном распоряжении… Зачем же шпынять беззащитную девочку, да еще несправедливо? Катя только-только перед вашим приходом звонила домой, с ее бабушкой все в порядке… И мы как раз обсуждали, что в принципе ее уже можно и даже хорошо бы перевезти в Москву: все-таки здесь доктора получше…

На какой-то момент я проглотила язык. Моя Катька при этом старательно разглядывала дальний угол, словно данный разговор ее и вовсе не касался!

— Конечно, получше! — сказала я, наконец. — А заодно — и подороже, и вряд ли Екатерине с ее работой еще раз в жизни так охренительно повезет на очередную тетю Люсю… Володя, ты о чем?

— Ну, я так, вообще… — скис мой опер. — Мы же просто прикинули, так сказать, в первом приближении…

Потом он набычился совершенно по-детски и посмотрел на меня упрямо:

— Ладно, в общем-то, сейчас мы не об этом… Я все равно считаю, что ни к чему вовлекать в работу новых людей, ту же Настю. Катюша — изначально в материале, я — всегда готов… Думаю, куда умнее и рациональнее, если завтра с утра она дунет в наше УВД и мы вместе прикинем первоочередные визиты — в эти самые женские консультации… У нее все равно еще целая неделя командировки есть! — привел он последний отчаянный аргумент. А я сделала, тоже последнюю, слабую попытку настоять на своем:

— По-моему, кто-то только вчера жаловался мне на обилие работы, превышающее нормы техники безопасности. А теперь, получается, новых людей тебе уже не нужно, они тебе, значит, «лишние»… А ты чего молчишь, Екатерина?

Катька стрельнула в меня обиженным взглядом и пожала плечами:

— Молчу, потому что жду, когда вы с Володей закончите говорить. Я просто хотела вам напомнить, что, если б не я, дела бы и вовсе не завели, верно?

— Верно. И что?