Осень Атлантиды - Маргарита Разенкова Страница 45

Куда? Зачем? Таллури застыла в нерешительности. Потом вежливо справилась:

— Можно ли мне сначала пройти к океану?

— К океану? Ты все-таки большая умница! Конечно, сначала — к океану. Пообщаться с океаном! Как я сам не подумал? Ступай и побудь там, сколько захочешь, — и ушел, ступая по-кошачьи мягко и пружинисто. Уже издалека донесся его голос:

— Можешь там, на берегу, и поспать.

Оставшись одна, Таллури на мгновение подосадовала, что не поинтересовалась, а как, собственно, пройти на берег. Но вслед за этим (медленный вдох — выдох — медленный вдох — выдох) расслабилась, убрала рацио и поняла, что знает, куда идти. Она не нуждалась ни в подсказках, ни в помощи, ни в чьем-либо присутствии. Океан дышал где-то рядом. И звал ее. И она просто откликнулась на этот зов. И пошла.

Но, как ни ждала она встречи, бирюзовая ширь открылась как-то ошеломительно внезапно и ослепляюще ярко. Как завороженная она прошла по мелкогалечному из разноцветных камешков берегу до самой кромки воды. Волны тихо наползали, нежно перебирая гальку, откатывались назад и манили Таллури за собой. И она последовала за волной — вошла в воду прямо в одежде, все дальше, глубже. Остановилась только тогда, когда вода дошла до плеч. Тогда Таллури раскинула над водой руки, как чайка крылья, и пропела-прокричала то, что переполняло сердце:

— Здравствуй, мо-о-о-ре. Я пришла-а. Я люблю те-бя-а-а!!!

И тут же «услышала» в ответ: «Мы рады тебе! Мы все рады тебе!» — и чуть не заплакала от счастья. Здесь, на морском берегу, она почувствовала дух «Акватиса» — дух медитативно-тонкого легчайшего солнечного бытия, где переплетались интуиция, сновидения и реальность общения с Океаном. Окунись, вдохни полной грудью, прочувствуй всю радость и счастье этого мира, поднимись над обыденностью, поверь в невозможную мечту — вот чему на самом деле учит хозяин «Акватиса»: достичь мира, внутренней гармонии и единения с Природой и тем взойти на новую ступень своих собственных возможностей. Учит не словом — аурой «Акватиса». Духом его девственной природы, хрустальной воды, величия Океана и мудрости и любви его обитателей.

Сколько Таллури так простояла, она не могла бы ответить. Но, кажется, могла бы так стоять бесконечно, как вдруг рядом раздался голос господина Куэн-Ворка:

— Иди же поплавай. Или ты уже плавала?

Она оглянулась и отрицательно покачала головой, говорить не хотелось.

— Ох, — вдруг огорчился он, — какой я болван! Я помешал тебе.

— Ничего, — вздохнула Таллури и улыбнулась, — я же только приехала и еще побуду здесь, — и спохватилась: — Можно? Вы ведь берете меня в ученики?

— Беру? Я? Что ты, дело не во мне! — господин Куэн-Ворк даже головой затряс, его глаза стали серьезны, а голос — глубок. — Нет, Таллури. Не я учитель — вы все! Да-да, не удивляйся, вы все. Дельфины, дети, взрослые, цветы, деревья, Океан. Да ты и сама только что это поняла. Ведь поняла?

— Да, господин Куэн-Ворк. Океан ответил мне.

— Я знаю, — он прищурился на морскую даль. — Скоро придут дельфины. Ты чувствуешь? Они идут сюда.

Она повернулась к океану лицом. «Прислушалась» к нему — вон там, слева от скал, вдающихся глубоко в море, еще очень далеко двигается группа добрейших и веселых существ. Таллури пока не представляла себе, что за созданий она увидит, но даже предчувствие их появления само по себе дарило звенящую радость.

Он взглянул на Таллури одобрительно:

— Хорошо! Только к Мирхе и малышу Паккучи они пришли еще быстрее, а Лерлею даже поджидали у берега. Но с Лерлеей как раз неудивительно: она скоро станет мамой. Слава богу, она послушалась свою еще не рожденную дочь, которая захотела родиться здесь с дельфинами, и приехала сюда. Скоро срок, скоро срок… Луна почти полная, — его голос замедлился, стал текуч, зрачки расширились, вбирая синеву горизонта. — Все будет хорошо. Дельфины помогут. Ей будет хорошо родиться здесь, этой малышке. Да, родится девочка, маленькая звездочка, радостное и светлое существо. Познакомься с Лерлеей — хорошо бы она пригласила тебя на праздник рождения своей малышки. Видеть приход в мир нового человека — этот опыт обогатит тебя.

Он вернулся взглядом от горизонта, где сливалось море и небо, как от границы мечты и обыденности, к Таллури — глаза приняли уже знакомое выражение: открытое, беспечное, почти игривое.

Таллури вышла из воды и стояла в мокром платье, решая, как ей быть — обсохнуть на ветерке или все-таки снять платье и отжать.

— Ты уже поплавала? — господин Куэн — Ворк настойчиво вернулся к этому вопросу. — Хочешь еще?

Видно было: ему очень хочется, чтобы она искупалась. Таллури действительно хотелось поплавать, попробовать свои возможности в морской воде. Но отчего-то она его стеснялась. В нем чувствовалось нечто такое, что точно не было в знакомых ей молодых людях. И раздеваться при нем, как при ребятах, даже в голову не могло прийти. Господин Куэн-Ворк смотрел теперь иначе: пристально, зовуще, настойчиво. Она смешалась и ответила невнятно:

— Мне не в чем искупаться и… я не готова… позже, может быть.

— Пустяки. Если стесняешься, купайся в тунике, а я буду в набедренной повязке. Ты умеешь плавать?

— Немного. Меня учил мой ведущий Климий в университетском озере.

— Ну что это за учитель? У него и с дельфинами настоящего контакта не вышло, — в его голосе, к удивлению Таллури, промелькнули настоящие мужские ревнивые нотки. Это было даже немного смешно: он явно хотел ей понравиться! К месту или нет, вспомнила витиеватое предупреждение Нэфетиса и Климия: «Таллури, мы верим, что личные качества и особый характер хозяина «Акватиса» не возьмут в твоем сердце верх над его поистине необыкновенными способностями ученого!»

— Я научу тебя очень хорошо плавать, ты будешь плавать и нырять, сколько захочешь. Идем прямо сейчас, — господин Куэн — Ворк тем временем мягко взял ее за запястье и потянул за собой, к волнам. Ничего не оставалось, как послушаться не затевать же пререкания с преподавателем в первый же день. Смущаться она перестала, но наставление братьев Отбантов взяла на вооружение.

Таллури решительно осталась в тунике, но через мгновение в воде уже забыла о неудобстве. Волны тепло и мягко приняли ее, и качаться в волнах оказалось значительно приятнее, чем в дремотной воде озера. Вода Океана оказалась совершенно иной. И не в том было дело, что она была соленой и плотной, — в Океане чувствовались великая Сила и Знание. Если озеро можно было бы сравнить с небольшой книжкой для детей, то Океан был сравним с огромным фолиантом — вместилищем необыкновенных по глубине и масштабности знаний.

Господин Куэн-Ворк плыл рядом. Он улыбался и нет-нет да касался то рук, то ног Таллури. Это немного мешало ей. И когда он предложил поддержать ее на воде («Ты сможешь полностью расслабиться!»), она решительно отказалась. Он совершенно не обиделся и, почувствовав, что мешает, даже отплыл немного в сторону, не переставая улыбаться — обворожительно и лучезарно.