Профессорская дочка - Елена Колина Страница 44

Илья уезжает в Америку, а Вадим так его и не увидел. Так и не увидел меня.

Сначала я еще не знала, что это будет вечер в телеграфном стиле. Сначала я думала, что у нас прощальный вечер, – мы провожаем Илью в Америку.

В прощальном вечере принимали участие Илья и девушка Ильи Оксана. Еще были я и Димочка.

Не то чтобы Димочка так уж любит Илью, просто радуется, что он уезжает. К тому же Димочка со вчерашнего дня находится у меня под домашним арестом за двойки по литературе. Обещал за одну ночь прочитать «Войну и мир» и «Преступление и наказание», чтобы я разрешила ему пойти гулять с его девочкой. На самом деле я не могу ему ничего запретить, но… может быть, он еще маленький и ему самому хочется, чтобы запретили, а потом разрешили?

Оксана – красивая и с положением в обществе.

– Она знаешь кто? – улучив минутку, прошептал мне Илья. – У нее своя галерея… Она обещала устроить мне выставку в самом крутом питерском клубе для миллионеров. Представляешь?

Я знаю, кто Оксана. Оксана – та самая девушка, которую я видела в кафе «ДэФэ» на Караванной. Которая сказала мне «просто не хочу». Оксана занимается выставочным бизнесом. Наверное, это очень утомительный бизнес, потому что вид у нее устало-снисходительный.

Оксана меня не узнала.

Прощальный вечер на моей кухне начался с того, что мне показалось – это не я, Маша Суворова-Гинзбург, на своей кухне во дворе на Фонтанке, а, наоборот, я, Маша Суворова-Гинзбург, в гостях у Оксаны и пришла к ней без приглашения.

Хотя Оксана никогда не позвала бы меня в гости.

Оксана говорила короткими фразами, как будто она посылает SMS. И мы все стали говорить короткими фразами, как будто посылали друг другу SMS.

– Кофе?

– Нет, – сказала Оксана.

– Чай?

– Нет, – сказала Оксана.

Кофе – нет. Чай – нет. Хочет стакан минеральной воды без газа.

– Стакан минеральной воды без газа – нет, – сказала я.

Я не специально так ответила, просто подумала, может, она обидится, если другие будут говорить длинными фразами.

Папа говорит, что я легко поддаюсь влиянию. Это правда, к примеру, Оксана так на меня повлияла, что я даже думать стала короткими фразами, как будто посылала себе SMS.

Оксана почти как я.

Два-три года не считаются.

Но выглядит моложе.

А может, и нет.

Оксана очень противная.

У нее оттопыренные уши.

Грубые черты лица.

Широкая челюсть.

Злой нос.

На самом деле она красивая.

Хотя и ничего особенного. Илья гораздо симпатичней. Не говоря уж о Димочке.

На Оксане платье. Не просто платье, а Платье, парчовое, с огромным воротником. Они с Ильей идут на встречу с возможным покупателем в самый крутой клуб для миллионеров. А может быть, она всегда в Платье.

Оксана звонила своей домработнице, своему водителю, своей массажистке, своему турагенту – сколько же у нее своего – и всем что-нибудь велела.

– Я хотел тебе показать… Это же старый петербургский дом. Ну, знаешь, картины, библиотека… – заискивающе сказал Оксане Илья. – Хочешь, я сфотографирую тебя с Бенуа?

– Нет, – сказала я. И тут же поправилась: – Я имею в виду, пожалуйста, но Бенуа у Ады. С Бенуа можно сфотографироваться в следующем зале.

– Маша, покажешь Оксане картины? – попросил Илья.

– Нет, – сказала я, – то есть я имею в виду, пожалуйста. Оксана, хотите посмотреть картины?

– Нет, – сказала Оксана.

Оксана брезгливо рассматривала чашки. Сидела на краешке стула, как будто у меня грязно. Разве у меня грязно?

Оксана посмотрела на Илью и сказала:

– Такие джинсы вообще не носят.

– А у нас в Америке носят, – сказал Илья. Сделал вид, что он шутит и что ему не обидно. На самом деле покраснел.

Я вдруг ужасно застеснялась, и ушла в ванную, и закрыла дверь, и там, в ванной, подумала, что меня много раз не замечали в других местах, но не на моей кухне. В других местах – да, конечно, но на моей кухне – нет.

Когда я вышла из ванной, Илья фотографировал Оксану.

Оксана с Ге, Оксана с Кустодиевым.

– Давай еще с Добужинским, – предложил Илья.

– Кто это? – спросила Оксана.

– Как, ты не знаешь? – удивился Илья. – Но как же?

– У меня галерея современной живописи, – ответила Оксана.

Илья сфотографировал Оксану с Добужинским, и они ушли в высшие сферы. На встречу с возможным покупателем в самый крутой клуб для миллионеров.

– Илюшечка будет по тебе скучать, – прошептал мне Илья на прощание и взял чемодан.

– Водитель заберет, – сказала Оксана, и Илья поставил чемодан на место.

Напоследок Оксана позвонила еще кому-то своему и сказала:

– Приеду к двенадцати, сервируйте мне чай в зимнем саду.

Думаю, такая небрежная привычка командовать слугами – не просто так. Думаю, Оксана – аристократка, настоящая аристократка по маме и по папе.

Они ушли в сферы, а я отчего-то взяла тряпку и стала тереть стулья на кухне – может, у меня все-таки грязно?

И отчего-то заплакала – возможно, потому, что не очень люблю тереть стулья на кухне.

Димочка гладил меня по голове. Оказывается, он весь вечер был здесь – редкий случай, он был здесь, а как будто нет.

– Она тебя не стоит, – изо всех сил утешал меня Димочка. – Ты у нас креативная старушка, детективы пишешь, а она…

– Она аристократка, командует прислугой, я бы никогда не сумела сказать «сервируйте мне чай», сказала бы просто «можно мне чаю, пожалуйста?», – всхлипывала я.

– Илья сказал, что она девушка с рабочей окраины, ни одной книжки не прочитала… Что такое «девушка с рабочей окраины»? У нее мама и папа водопроводчики?

– Фигуральное выражение для обозначения людей из простых необразованных слоев общества, – сказала я. – Но это не значит, что в этих слоях не бывает умных образованных людей. Просто у них меньше шансов, чем у тебя, прочитать за один вечер «Войну и мир» и «Преступление и наказание». Зато у нее галерея, я, может быть, тоже хочу галерею…

– Машка, она просто чья-то жена или была чья-то жена и удачно развелась, – утешал меня Димочка. – А ты… Илья говорит, ты – наше все.