Как утреннее солнце - Сильвия Холлидей Страница 44

Сисси начала сползать с кровати.

– Нет. Хочу с тобой.

Господи, неужели все дети такие капризные? Он погладил ее по медовым волосам и сделал еще одну попытку урезонить.

– Ну почему ты не хочешь подождать здесь, пока старший брат Джейс принесет тебе молока? – Он постарался придать своему голосу как можно больше жизнерадостности. – Может быть, даже заснешь, пока я вернусь.

Сисси стряхнула его руку.

– Не хочу спать! – Она показала на окно, за которым уже занимался рассвет. – Смотри, уже утро.

Улыбка застыла на его лице.

– Нет, малышка. Это только так кажется. Папа еще спит, и Келли еще спит. И солнышко еще не вставало. Мистер Солнышко проспит еще несколько часов. А теперь послушай своего старшего братика и ложись.

Ее пухлые щечки побагровели от гнева.

– Ты мне не братик! Уидди мой брат, а не ты. Вот глупый!

Ему уже не раз случалось наблюдать ее приступы гнева. Он вздохнул и сдался:

– Ну что, хочешь пойти со мной на кухню? Она кивнула и протянула к нему руки.

– Хочу на ручки. Подними меня.

Ну, просто ангелочек! Однако Джейс уже хорошо знал, что скрывается за этой ангельской внешностью. Он понес ее, держа на вытянутых руках, как шашку с динамитом, которая может в любую минуту взорваться. Затем налил немного молока и молча смотрел, как она пьет.

– Ну а теперь, малышка, идем наверх? Обратно в постельку?

Сисси метнула на него хитрый взгляд и проскользнула в гостиную. Она указала на высокое кресло перед камином.

– Хочу посидеть в папином кресле. – Откинулась на подушки. – Я папа! – Указала пальчиком на каминную доску. – Хочу свою гаванскую сигару.

Джейс фыркнул:

– Как же, держи карман шире!

Она протянула пухлые ручонки, сжатые в кулачки.

– Дай мне сигару!

Джейс покачал головой в полной растерянности. Потом вынул сигару из коробки и протянул ей. Сисси старательно делала вид, будто раскуривает сигару, издавая пыхтящие звуки.

Вот черт! Если она решила поиграть в Большого Джима, может, надо было добавить виски ей в молоко? По крайней мере, это бы малышку усыпило. А сейчас сна ни в одном глазу. Готова встретить новый день.

Дрожь пробежала по его телу. Здесь, оказывается, холодно. Он ненавидел холод. Кто знает, сколько еще времени ей приспичит здесь просидеть, презрительно глядя на него. Пожалуй, есть смысл разжечь камин. Сейчас, наверное, около шести. Скоро появится миссис Экленд и в любом случае захочет прогреть комнату.

Джейс развел огонь. Немного посидел перед ним на корточках, чувствуя на себе пристальный взгляд Сисси. И ощущая себя полным неудачником. Он потерпел поражение и с Келли, и с этой девчонкой.

– За что ты меня не любишь, Сисси? И за что Келли меня не любит? – Девочка молча смотрела на него, видимо не понимая. – Ты не понимаешь, о чем я? Ты не знаешь, что это такое, когда никому на свете нет до тебя дела. У тебя-то есть свой маленький мирок. А у меня есть жена. Этого должно бы быть достаточно, правда?

Сейчас Джейс чувствовал себя страшно одиноким. Как бездомная собака в горах.

– Келли спит?

– Да, радость моя, Келли спит. Как прекрасная принцесса из волшебной сказки. Но только, кажется, не я ее принц. Мне никак не удается разбудить ее своими поцелуями. Не могу понять, что я делаю не так.

Сисси сморщила носик. Отложила сигару.

– Мне нравится Келли.

– Мне тоже, – произнес он охрипшим голосом. – Я еще не встречал такую женщину, как она. Джейс Грир к таким даже близко не подходил – Он отвернулся, тихонько выругался в отчаянии. – И вот теперь я здесь, со своей украденной жизнью. Кажется, я получил все, к чему когда-то стремился. А сердце разрывается на части.

– У меня однажды болел живот. Было очень больно.

– Точно, малышка, это очень больно.

Ах, черт! Он, должно быть, совсем рехнулся. Разговаривает с ребенком, который ни слова в этом не понимает. Выкладывает вслух то, в чем не решался признаться даже самому себе.

– Может быть, мне надо просто-напросто уехать… – Он сам поразился тоске, прозвучавшей в его голосе. – Но я не хочу уезжать! Не хочу! Господи…

Джейс прикрыл глаза рукой, сдерживая слезы. Кажется, он теряет последние остатки мужской гордости. Маленькая мягкая ручка легла на его плечо. В широко раскрытых детских глазах сверкали слезы.

– Не плачь, – прошептала Сисси. – Не плачь.

Он обнял ее, прижал к своей груди с благоговением и благодарностью. Попрошайке бросили косточку…

– Смешная маленькая Сисси. – Голос его дрогнул. Она погладила его по щеке пухлыми пальчиками.

– Не надо плакать. Сисси любит Джейса.

– Что ты об этом думаешь, Большой Джим? Джейс положил на стол рядом с тарелкой Большого Джима осколок скалы размером с кулак и теперь следил за ним блестящими от возбуждения глазами.

Большой Джим взял обломок в руку, повертел на свету. Нахмурился.

– Не знаю. Можно, конечно, отвезти его в Денвер на количественный анализ. Но я думаю, золота здесь едва ли наберется с наперсток. Если это все, что ты нашел… – Он царапнул ногтем по сверкающей полосе, прорезавшей обломок. – Похоже, руда потребует плавки, а это сложный и дорогостоящий процесс. На мой взгляд, не стоит подавать заявку. Где ты это нашел?

– В пяти или шести милях к западу от города.

– Ну, парень, да там уже сто раз все перекопано много лет назад.

Джейс помрачнел.

– В таком случае мне очень жаль, что я угробил на это целый выходной день. Мог бы заработать гораздо больше, продавая обувь в магазине.

Он придвинул к себе тарелку и положил в рот огромный кусок пирога, целиком сосредоточившись на еде.

Келли с отвращением отвернулась. Он просто жадный, корыстный эгоист! Думает только о том, чтобы заработать побольше денег, найти золото, побольше и повкуснее поесть. Его орлиный нос покраснел на солнце: видимо, слишком увлекся поисками золота и даже забыл надеть шляпу. Может быть, папу ему и удалось провести своими разговорами о «безобидных увлечениях», но Келли давно уже разглядела в Джейсе эту безоглядную жадность ко всему, чем бы он ни занимался.

Что касается его жадности к ее телу, то Келли все еще не могла простить ему ту ночь, когда Джейс уехал от нее в город. После этого его рубашка пропахла дешевыми духами какой-то салунной девицы. Отвратительный, приторно-сладкий запах!

В столовую вошла Сисси вместе с миссис Экленд, чтобы пожелать всем спокойной ночи. Келли пронзило чувство обиды: она потеряла последнюю союзницу против мужа. Ее сестренка больше не сверкала на него гневным взглядом, не хмурилась, не уворачивалась от его рук. Джейс оставил прежнее показное радушие, свое скользкое обаяние. Теперь между ним и Сисси ощущалась тихая, но очень тесная дружеская близость. Не раз на прошедшей неделе Келли заставала их вдвоем в комнате. Малышка, сидя у него на коленях, гладила его по щеке, в то время как Джейс тихонько рассказывал ей о чем-то.