Похищение строптивой - Хелен Смолетт Страница 44

Вскоре на палубе с крайне недовольным видом появился Клайв. Все эти приготовления, выстрелы, волнующее ожидание были напрасны. Все это из-за бочек с сахарным сиропом и сушеных кокосов! На Санта-Крузе хватает этого добра. Они ничего не смогут продать!

Клайв решил пошарить по каютам. Ворвавшись в одну из кают, он неожиданно оказался лицом к лицу с молодой особой с льняными волосами и небесно-голубыми глазами. Женщина боязливо попятилась к противоположной стене, дрожа всем телом и зажимая рукой рот, Клайв пораженно уставился на нее, не в силах произнести хоть слово.

Женщина медленно опустила руку, и ее пухлые розовые губки шевельнулись. Она что-то умоляюще произнесла на незнакомом языке, который, впрочем, показался Клайву, знакомым. Разумеется, это был голландский. Бессознательным движением Клайв сорвал с головы повязку, чтобы как следует рассмотреть женщину.

Взгляд голландки беспомощно скользнул по крепко сбитой фигуре пирата, его квадратной челюсти и чувственному рту. На ее щеках выступил бледный румянец. Его глаза, прикованные к ее груди, странно взволновали женщину. Боже правый, она не встречала такого мужчины с тех самых пор, как…

Женщина бочком скользнула к сорванной с петель двери и выскочила наружу. Бросившись следом, Клайв увидел, как она поскользнулась и упала. Тогда он сгреб ее в охапку и понес наверх. Уил несказанно удивился необычному зрелищу: бывалый морской волк нес на руках перепуганную молоденькую блондинку. Но еще больше его поразила улыбка Клайва, похотливая и в то же время какая-то мечтательная. Клайв поставил белокурую леди рядом с другими пассажирами, и она начала что-то быстро говорить им на своем языке.

– Полнейшая неудача, Уил, – заговорил Клайв, с трудом оторвав взгляд от ее соблазнительной фигурки. – Ничего нет, кроме всякого хлама и проклятого сахарного сиропа. В Бостоне мы могли бы продать эту гадость, но мы идем не на север.

Разочарование Клайва передалось и капитану. Он посмотрел на «Фаст», на палубе которого стояла встревоженная Бланш. Клайв перехватил этот взгляд, и вдруг его осенила блестящая идея.

– Но все-таки у нас есть возможность извлечь выгоду. Кое за кого, наверняка, дадут отличный выкуп.

– Черт побери! – взорвался Уил. – Опять твои безрассудные идеи!

Однако Клайв решительно отвел его в сторону и принялся что-то горячо доказывать. Вскоре они вместе начали отбирать среди пассажиров тех, кто мог представлять интерес для голландского губернатора в Санта-Крузе: два плантатора, священник, правительственный служащий, который по счастливому стечению обстоятельств оказался двоюродным братом губернатора, и, конечно, блондинка. Пленных перевели на «Фаст».

Бланш всплеснула руками при виде заложников, и на ее лице появилось сочувственное выражение. Уил стиснул ей руку, кивнув в сторону блондинки.

– Извини, Бланш, но другого выхода у нас не было. Послушай, ты не могла бы за ней присмотреть?

Заметив Бланш, голландка несколько успокоилась и позволила увести себя в каюту. Там Бланш усадила женщину в кресло, ободряюще похлопала по плечу и, взяв ее руки в свои, заверила, что все будет хорошо.

Пленница вдруг выпрямилась и отняла свои руки, настороженная сочувствием этой привлекательной девушки и ее необычным нарядом.

– А ты… кто ты? Почему ты здесь?

Этого вопроса Бланш боялась больше всего, но знала, что рано или поздно на него придется отвечать.

– Я Бланш Пристли; я, как и ты, была заложницей. Но у моих родных нет денег, чтобы меня выкупить, и капитан… – Бланш осеклась, заметив в глазах женщины нарастающий ужас. – Решил… оставить меня себе.

Незнакомку всю передернуло.

«Шлюха, пиратская шлюха», – читалось в ее взгляде.

– А как тебя зовут? – Бланш пыталась хоть как-то наладить отношения.

– Матильда, – сухо откликнулась блондинка. – Матильда Брюстнер, вдова Винсента Брюстнера.

– Вдова… – Бланш не знала, о чем еще говорить.

Матильда Брюстнер демонстративно отвернулась, а Бланш встала, вытирая о юбку потные ладони.

– Пойду проведаю остальных. Возможно, они беспокоятся о тебе. Но бояться нечего. Уил Мидл – отличный капитан и справедливый человек.

Однако Матильда так и не повернулась. Бланш вышла из каюты на ватных ногах. То, чего она всегда опасалась, наконец, произошло. Это была ее первая встреча с теми, кто принадлежал к «высшему обществу», первая встреча после того, как… Впрочем, реакция Матильды немногим отличалась от ее собственной в отношении тех несчастных молодых девушек, которые попали в лапы англичан во время оккупации.

Но их отношения с Уилом – другое дело. Она любит его, а он обещал заботиться о ней. Уил был единственным мужчиной в жизни Бланш. Единственное, что огорчало ее, – невозможность опереться на любовь Уила. Если бы Бланш знала, что он ее любит, ей было бы наплевать на всеобщее презрение.

Пленников разместили на нижней палубе и, по настоянию Бланш, выдали им гамаки и одеяла. Клайва же заботила только белокурая Матильда. Он даже предложил поселить ее в своей каюте, что поначалу вызвало у Уила шок. Он не доверял Клайву, смущенный похотливым блеском его глаз. Однако тот клялся и божился не тревожить леди и, в конце концов, сумел-таки убедить Уила в том, что действует исключительно из рыцарских побуждений.

Итак, Матильду Брюстнер решили поместить в каюте Клайва, чему тот несказанно обрадовался. Уил лишь хмыкнул и отправился предупредить заложников, чтобы они держались подальше от его команды, поскольку это самые жестокие и коварные пираты во всем Карибском бассейне.

Вскоре к Уилу подошла Бланш, и четыре пары мужских глаз с интересом уставились не нее. Их изумило то, что Бланш принесла им вкусный ужин и вела себя очень учтиво. Разумеется, они были заинтригованы ее присутствием на корабле, но как настоящие джентльмены не позволили себе задать столь бестактный вопрос.

Вечером Бланш вывела Матильду Брюстнер на прогулку. В это же время на палубе находились товарищи Матильды по несчастью. У Бланш даже защемило сердце, когда она увидела, насколько радостно они встретили друг друга.

Бланш подошла к Уилу, в объятиях которого ей сразу стало легче, но совсем ненадолго. Бланш заметила, что пятеро заложников уставились на нее с осуждением и презрением. Очевидно, Матильда Брюстнер успела поведать соотечественникам о том, что представляет из себя Бланш Пристли. Мужчины, еще недавно взиравшие на нее с благодарностью, если не с восхищением, теперь смотрели с холодным презрением. Она почувствовала дрожь, которую не могло унять даже теплое прикосновение Уила.

На следующий день пленников дважды выводили на палубу и каждый раз, завидев Бланш, они отворачивались и презрительно фыркали, ясно выказывая свое пренебрежение к ней и ко всем прочим, находящимся в этот момент на палубе. Разумеется, это не осталось незамеченным. Кроме того, и Клайв, и Мэтью, и Роберт, и Уил видели, как при этом покраснела Бланш, быстро опустив глаза. Пираты не сразу поняли, в чем дело. У них просто не укладывалось в голове, что кто-то может презирать их Пристли.