Призрак тайны - Даниэла Стил Страница 44

Катание с гор в Клэрмонте доставило ему большоеудовольствие, хотя Чарли и считал себя избалованным первоклассными горнолыжнымитрассами Европы. Они с Кэрол часто ездили на выходные в Альпы, то в Корчевелло,то в Вальдизаре, то в Кортина-д'Ампеццо. Впрочем, лично Чарли не имел ничегопротив Санкт-Морица, который большинство горнолыжников считали слишкоммноголюдным местом.

По сравнению с Европой Клэрмонт был, конечно, довольноскромным и даже провинциальным местом, но снега и крутых склонов здесь былопредостаточно, а среди оборудованных трасс попадались достаточно сложныемаршруты. Наконец, ему было просто приятно снова оказаться на заснеженномсклоне и нестись наперегонки с ветром, огибая препятствия и ненадолго взлетая,когда попадался какой-нибудь естественный уступ или насыпной трамплин. Каталсяна лыжах Чарли отлично, и теперь ему казалось, что именно этих ощущений, этогоазарта ему так недоставало в последнее время.

Несколько часов пролетели совершенно незаметно. Направляяськ подъемнику, чтобы перед обедом в последний раз спуститься вниз, Чарличувствовал себя так, будто заново родился. Погода стояла великолепная,солнечная, воздух был свежим и морозным, и Чарли не был нисколько удивлен тем,что у него разыгрался аппетит. Мечтая о чашке горячего кофе, он добрался доподъемника и занял второе кресло рядом с девочкой лет восьми.

Трассы здесь были достаточно сложными, и Чарли удивился, чтородители отпустили девочку кататься одну. Он даже оглянулся по сторонам, ищавзглядом отца или мать малышки, но служитель уже опустил предохранительныйпоручень, и они тронулись.

Как только они очутились в воздухе, девчушка повернулась кнему с широкой улыбкой, и Чарли, улыбнувшись в ответ, спросил, часто ли онабывает в Клэрмонте.

— Не-а, не очень. Только когда у мамы есть время. Онапишет, — сообщила девочка, внимательно рассматривая Чарли. У нее былибольшие голубые глаза, пушистые, по-детски изогнутые ресницы и вьющиеся волосысоломенного цвета, выбивавшиеся из-под вязаной шерстяной шапочки.

Чарли никогда не считал, что хорошо понимает детей, однакоон довольно быстро разобрался, что рядом с ним сидит очаровательное маленькоесущество — живое и непоседливое, — которое пребывает в ладу с собой и совсем миром. Если у нее и были проблемы, то разве что с домашними заданиями поматематике. Девочка то принималась вполголоса мурлыкать какую-то песенку, то синтересом косилась на Чарли, и ее губы шевелились от множества еще не высказанныхвопросов.

— У тебя есть дети? — неожиданно спросила она, иЧарли улыбнулся, чтобы скрыть легкое замешательство.

— Нет, — честно признался он, подавляя в себесовершенно необъяснимое желание извиниться или по крайней мере объяснить ей, вчем дело, однако девочка кивнула с таким видом, словно ей все было ясно.Продолжая разглядывать его, она, очевидно, старалась догадаться, кто он такой ичем занимается в жизни. Чарли был в черных лыжных штанах и зеленой лыжнойкуртке, она — в ярко-голубом комбинезончике, который очень шел к ее глазам икрасной шапочке, тяжелый помпон которой лихо свесился набок наподобиепетушиного гребня. Она была похожа на тех ребят, которых Чарли видел нагорнолыжных курортах Европы, когда отдыхал там с Кэрол. Выражение лица у девчушкибыло такое, как у проказливого маленького ангелочка на картинах мастеровВозрождения, голубые глаза сияли, как альпийский ледник, а вьющиеся волосы былимягкими и светлыми, как кукурузные рыльца.

Не нужно было быть хорошим психологом, чтобы понять, что онвидит перед собой здорового, счастливого и жизнерадостного ребенка. С самогоначала соседка Чарли чувствовала себя с ним совершенно свободно инепринужденно, но в ее манерах не было ни подростковой развязности, ниоткровенной чувственности преждевременно созревшей девочки. Чарли несомневался, что мать строго-настрого наказывала дочери не заговаривать снезнакомыми мужчинами, с которыми она может оказаться в одной кабинкеподъемника, но девочка явно любила поболтать и наверняка успела обзавестись здеськучей друзей как среди детей, так и среди взрослых. Улыбка у нее, во всякомслучае, была самая заразительная, однако, несмотря на очевидную непоседливостьхарактера, в глазах этого маленького существа светились какие-то недоступныевзрослым знание и мудрость. Как бы там ни было, сидеть с ней рядом и беседоватьна равных Чарли было приятно.

— А ты вообще женат? — снова спросила девчушка, иЧарли невольно рассмеялся. Пожалуй, эта очаровательная девочка интересоваласьне по возрасту серьезными вещами, и он подумал, что, возможно, неверноопределил количество лет, прожитых ею на белом свете. Сейчас он дал бы ей летдесять, может быть, даже одиннадцать, хотя ее хрупкое телосложениесвидетельствовало о том, что ей лет восемь, от силы — девять. Впрочем, у Представительницслабого пола даже детский возраст — загадка…

Но вопрос был задан и требовал ответа.

— Да, я женат, — машинально ответил Чарли, но тутже запнулся. Меньше всего ему хотелось врать и выкручиваться.

— Видишь ли, это довольно сложно объяснить, но… Вобщем, я скорее не женат. То есть пока я как бы женат, но скоро уже не буду…

Чарли окончательно запутался и замолчал, но девочка серьезнокивнула ему.

— Вы разводитесь, — сказала она немноготоржественно. — Мы тоже разводимся…

Она была обворожительна, как маленькая фея, но Чарлипочему-то расхотелось улыбаться. Очевидно, в жизни этого ребенка не все былотак безоблачно, как ему казалось.