Благородный разбойник - Лаура Кинсейл Страница 40

– Разве я не должна остаться с миледи?

– Не задавай лишних вопросов, – холодно произнес он. – Твои услуги не понадобятся.

Девушка сделал реверанс и поспешила за Дарио с Зафером. Еще на галере она стала отнимать ребенка от груди, но Элейн знала, что после долгого отсутствия ей не терпелось вернуться.

– Она хотела как лучше.

– Зато про вас я не могу так сказать, любимая, – ответил Рейвен, прижимаясь бедром к ее бедру. – Если я прикажу вам не глядеть на человека в белой тунике и серой шапке у второй колонны, вы посмотрите на него, чтобы только досадить мне?

Элейн поняла, что уже смотрит в ту сторону.

– Прекрасно! Больших доказательств и не требуется. – Рейвен поднял руку, как бы указывая на деталь украшения одного из зданий. – Теперь вы, не поворачивая голову, справа от него увидите человека. Не кивайте.

Она закусила губу, чтобы не сделать именно это.

– Зеленые штаны, красные туфли. Когда увидите его, возьмите меня за руку.

Не поворачивая головы, она перевела взгляд направо: молодой человек в зеленых штанах и красных туфлях с длинными загнутыми носами оживленно разговаривал с банкиром, потирая одной ногой другую. Элейн сунула руку в ладонь пирата.

– Кто они? – тревожно прошептала она.

– Понятия не имею, – ответил Рейвен, поднося ее руку к губам и улыбаясь ей.

Элейн тут же высвободилась.

– Я думала, там какая-то опасность.

– Да. Именно сейчас за нами следят три ищейки Риаты. Но скоро они будут мертвы, поэтому можете не беспокоиться. – Он с приятной улыбкой медленно вел ее через площадь, словно они были любовниками, гуляющими в саду. – Я знаю, вам это не нравится. Я даже не хотел говорить.

– Да, не нравится!

– Как видите, я был не таким уж недобрым к Маргарет. Они хотят не золота.

– А чего они хотят? – испуганно выдохнула Элейн.

– Они хотят моей смерти. Хотят иметь вас в своей власти. Они не получат ни того, ни другого. Или мы, или они, любимая.

Элейн тихо простонала. Ей не верилось, что она слышит такие слова, гуляя по людной улице.

На другой стороне площади они снова попали в темный влажный проход, который заканчивался впереди аркой света. Даже Элейн понимала, что это прекрасное место для засады, но Рейвен твердой рукой направлял ее в тоннель, где пахло рыбой и запах усиливался по мере того, как они шли вперед. Сквозь покрывало Элейн почти ничего не видела, просто двигалась к арке. Там мелькнул чей-то силуэт, потом она услышала шаги человека, идущего навстречу. Последовали краткие приветствия с обеих сторон. Когда человек прошел мимо, Рейвен остановился, повернулся к Элейн, откинув покрывало, заглянул ей в лицо и вдруг слегка толкнул ее назад. Она с удивлением поняла, что вместо стены у нее за спиной находится лестница.

Рейвен обнял ее.

– Поцелуй, carissima, – громко сказал он.

Неужели он хочет взять ее прямо сейчас, в этом вонючем городском проходе с затаившимися врагами? Но он целовал ее, пока еще кто-то не прошел мимо, невнятно поздоровавшись. Элейн различила в обоих концах прохода темные силуэты на фоне светлых арок.

– Они уже идут, – прошептал ей на ухо Рейвен.

– Кричите погромче, когда это случится. – Он снова поцеловал ее, не давая повернуть голову. – Мужайтесь, Елена.

Он сильно толкнул ее, и она почувствовала, что падает. Рейвен исчез из поля зрения, когда она больно ударилась о ступеньку лестницы. Элейн услышала топот ног, громкий треск и глухой стук, как будто сломали толстую ветку. Затем снова топот, какой-то булькающий звук... и наступила тишина.

– Кричите же, черт возьми! – пробормотал рядом с ней Рейвен. Но у Элейн вырвался только слабый писк.

– Воры! – завопил он и потянул к выходу. – Воры! На помошь! Грабят! – Он сжал ее руку. – Вы будете кричать?

Элейн пыталась. Она хотела. Она чувствовала запах свежей крови, что-то липкое и скользкое под ногами. Обо что-то споткнулась, издала вскрик. Пират в отчаянии застонал.

– Воры! – крикнул он. – Сюда! На помощь!

В арки с обеих сторон перехода уже бежали люди, их возбужденные голоса эхом отдавались от стен. В темноте Элейн грубо толкали, пока Рейвен наконец не вывел ее из тоннеля. Казалось, все, побросав дела, устремились сюда, стараясь разглядеть, что происходит.

– У меня срезали кошелек! – сердито кричал пират, держа Элейн рядом с собой. – Они хотели увести мою жену! Что у вас творится в Венеции?

Толпа начала пятиться, освобождая дорогу людям, выносившим тело.

Элейн никогда раньше не видела этого человека. Он был в простой черной одежде, руки волочились по земле, голова подпрыгивала на неровностях, борода пропиталась кровью, вытекавшей из перерезанного горла. Она зажала рот ладонью, чтобы подавить тошноту.

– Я знаю его! – воскликнул кто-то. – Его зовут Марко.

– Он мертв?

– Кто убил его?

– Это грабеж!

– Надо их догнать! Где стража? Не дайте им скрыться!

– Нет, они убиты! Смотрите, они убиты!

Люди расступились. На втором теле не было крови, но человек был мертв, открытые глаза безжизненно уставились в небо.

– Это грабители? Или грабители сбежали?

– Он говорит, его ограбили! Похитили его жену!

– Не оставляйте свои прилавки! – Кто-то схватил за рукав капитана, вышедшего со стражниками из тоннеля.

– Это не убийство. Они бродяги. Я видел, как они следили за этим синьором, когда он собирал золото!

– Они пытались увести его жену!

– Убийство! Они убиты!

– Это воры! Они не из Венеции!

Кричали, что убитые или генуэзцы, или пизанцы, может, неаполитанцы. Капитан лишь пожал плечами, он и сам знал, что это чужие.

– Ваша жена не пострадала?

Пират развернул Элейн к себе, откинул покрывало.

– Ты не ранена? – заботливо спросил он.

На подбородке у него была кровь, и Элейн высвободилась из его объятий.

– Ты убил их, – хрипло произнесла она. – Убил обоих.

Рейвен как бы в смущении пожал плечами.

– Слава Богу, похоже, что так.

– У вас не было помощников, синьор? – недоверчиво спросил капитан.

– Своих помощников я отослал назад с деньгами в сопровождении ваших людей, капитан.

Тот нахмурился и протянул ему длинный окровавленный кинжал.

– Ваш?

– Нет. У меня нет разрешения. Я оставил свое оружие на таможне сегодня утром. – Пират сердито посмотрел на тела. – Если бы я не вырвал его у этого человека, он бы сейчас торчал в моем сердце, а моя жена... одному Богу известно, где бы она теперь была.