(не)твой - Эллин Ти Страница 4

Включаю холодную воду, хорошо… Мышцы горячие остужает, кажется, легче становится. Становлюсь под струи, а перед глазами губы эти алые и глазища зелёные смотрят в упор, как будто напротив меня в душе стоит.

Сука!

Трясу головой и потираю веки, да какого черта? Все ж нормально было, не думал даже… Закрываю глаза — снова она. Как издевается, губы в ухмылке кривит, мол страдай, Ковалёв, я тебе и тут жизни не дам. Ну приехали. Открываю глаза, сосредотачиваюсь, не думаю о ней. Закрываю — добрый вечер. Стоит, смотрит, изучает как будто. Пытаюсь не думать, нихера не выходит. Другие картинки представляю — ноль. Как приклеилась, не денешь никуда.

Вылетаю из душа так быстро, как только могу, учитывая боль во всем теле, натягиваю трусы на мокрое тело и иду на кухню, чтобы позавтракать. Окно открыто, от ветра мурашки, хорошо так, не жарко почти. Отвлекаюсь на готовку, если подгоревшую яичницу с сосисками можно назвать готовкой, пока завтракаю, залипаю в телефон, и опять про Кроху не думаю. Тарелку мою без мыслей, протеиновый коктейль болтаю тоже без всякого, а когда падаю на диван от невыносимой в мышцах боли и глаза закрываю — опять она.

Как издевательство, наваждение какое-то.

У меня крыша едет? Надо мозгоправу сдаваться? Прийти, сказать, помогите, я, кажется, помешался на девушке, с которой толком не знаком. Так, что ли?

Не понимаю нихера, бешусь уже на себя самого, потому что, что за дерьмо вообще. Не могу избавиться от неё, она просто перед глазами стоит и смотрит на меня с лёгкой улыбкой, а я как обезумевший каждую чёрточку лица рассматриваю, как будто запомнить пытаюсь.

Отвлекает от нее только телефонный звонок, на экране фотка Даши. Что ей надо? Вчера только ушла от меня.

Первые секунд десять слушаю звонок, думая, стоит ли отвечать, но потом все таки поднимаю трубку. Мало ли, что случилось у неё, она обычно никогда так скоро не появляется.

— Антош, — мурлычет в трубку, и я закатываю глаза. Ясно. Можно было всё-таки не брать. От этого приторного «Антош» можно диабет заработать, потому что искренности в нем столько же, сколько во мне сейчас энергии. Ноль.

— Даш, что-то срочное? — хочу срулить разговор и не слушать, как она соскучилась, сейчас это особенно раздражает.

— Да, очень срочное! Товарищ хоккеист, не хотите пару шайб в мои ворота закатить, а то как-то грустно без вас, в прошлый раз было мало очень…

Блевать от нее тянет. Как встречаться со мной, так ей не хочется, а как шайбу забить, так я первый. Она что, мстит мне за всех девушек, которых я использовал? Так хватит уже, я давно все понял.

— Вызови себе шлюху, Даш, и трахайся столько, сколько влезет тебе.

Бросаю трубку и думаю, что надо немного поспать. Режим сегодня идёт по одному месту, все к херам болит, я не готов делать зарядку и утреннюю пробежку, ещё надо как-то вечернюю тренировку пережить.

Перед сном ещё несколько минут рассматриваю Ольгу Сергеевну, которая из мыслей не уходит, а потом засыпаю, уже не видя картинок. Хотя бы тут от нее отдохну…

Но отдохнуть не получается, я только проваливаюсь в сон и она возвращается. В этих чертовых лосинах, задницу обтягивающих, и с губами своими нереальными. Я не понимаю, как такое бывает, что они сами по себе красноватые, но желание вгрызаться в них зубами, а потом языком зализывать просто бешеное.

Сквозь сон чувствую, как член просыпается, в отличие от меня, я с такими картинками просыпаться вообще не хочу никогда. Потому что Оля во сне не кричит, не гоняет меня с отжиманиями, она подходит близко и гладит меня по торсу, переходя к паху, и сука, опять кусает эти губы, на которых я реально помешался походу.

Ольга Сергеевна во сне на колени передо мной становится, в голову долбит сумасшедшее удовольствие, в глазах искры летают. Походу мне реально потрахаться надо, подрочить хотя бы, потому что я как в реале ощущаю, как она трусы с меня снимает и языком горячим по члену проводит.

А я шиплю, сука, так хорошо, руку вниз опускаю, чтобы волосы на кулак намотать, но почему-то вместо шелковистой гладкости в руке ощущается какая-то кошка пушистая.

Какого хера?

Открываю глаза и со стоном зажмуриваюсь, потому что на коленях передо мной не Оля, а Даша, удобно сидящая на полу и отсасывающая мне с улыбкой. Надо было не давать ей ключи, это было пиздец какой херовой идеей.

Надо бы вырваться и послать её нахер, наверное, но мозг сейчас вообще не работает, телом управляет член, а членом — язык и пальцы Даши. Рыжая знает, что у меня от минета мозг отключается, и пользуется этим уже совсем не первый раз. Только раньше я всегда не против был, сейчас же — чуть тошно. Хотя приятно больше, не могу не признать.

Не сдерживаюсь, кончаю быстро, о том, что надо бы потерпеть и позаботиться о Даше, тоже не думаю. Отпускаю себя в надежде, что после этого хоть немного не буду думать о Крохе, потому что эти постоянные мысли о ней немного запаривают. Для меня очень странно, что я так повернулся на практически первой встречной, хер знает, чем всё это может закончиться.

— Если ты думаешь, что я насытилась, — говорит Даша, усаживаясь на меня сверху, — то ты ошибаешься. Я хочу ещё.

— А я хочу, чтобы ты отвалила, Даш.

Скидываю её на кровать и встаю, превозмогая боль в каждой мышце. Рыжая хмурится и бесится, что отталкиваю, потому что обычно мы с ней совпадаем в желаниях.

— Антон, что случилось? — садится на кровати, сарафан поправляет. Делает вид, что правильная, обижается. А я не понимаю, на что. Я прямо сказал, приезжать не надо, вызови себе мальчика. Сама припёрлась и в трусы мне залезла, я не просил.

— Даш, тебе какого хера от меня надо? — подхожу к окну, к Даше спиной стою, открываю на всю и достаю сигарету, срочно нужна доза никотина. — Я тебе сказал, чтобы ты отвалила? Сказал. Я дал понять, что желания видеть тебя у меня нет? Тоже да. Так какого хера, Даша, ты притащилась сюда, а теперь обижаешься, что я не позаботился о твоём оргазме?

Даша не отвечает и я на пару минут ухожу в мысли. Мне самому странно то, что со мной происходит, как будто бы вместо меня резко появился кто-то другой, но сейчас комфортно так, вот так чувствую, нужно, и иначе не хочу.

Смотрю на улицу, жара лютая, полдень, почти нет никого, редкие прохожие пытаются спрятаться в тени по возможности, а я от Даши сейчас с удовольствием бы в самое пекло сбежал, чтобы не лезла.

Но она русский язык понимать не старается, видимо, потому что ответом на мои вопросы служит лишь тишина и мягкие объятия за талию сзади. Она прижимается щекой к спине и ведёт коготками по торсу, но вместо возбуждения от привычного действия меня снова немного тошнит.

— Я не понимаю, что случилось, — шепчет, не прекращая движений, — ещё пару недель назад ты в очередной раз предлагал мне встречаться, а сейчас, когда я решилась и приехала, ты меня отвергаешь.

— Решилась? — усмехаюсь зло и бросаю окурок. — Решилась на что, Даш?