Жених для сестры - Теодора Снэйк Страница 38

— Желанная моя, — выдохнул Джеймс, уже не справляясь с желанием сорвать с нее оставшуюся одежду. — Я больше не могу ждать. Твой запах сводит меня с ума. А кожа… Боже, какая нежная у тебя кожа!

Эмили услышала его мольбу и сбросила с ног туфли. Путаясь в кружевах, кое-как стянула нижнюю юбку и взялась за трусики. Пальцы застыли на секунду у ажурной резинки, затем поднырнули под нее. Неосознанное кокетство жены возбудило Джеймса еще сильнее.

— Как ты хороша, — прошептал он, гладя ее. — Я хочу тебя.

Он протянул руку, и Эмили вложила в нее свою ладонь. В постели они избавились от остатков одежды. Джеймс дрожал от нетерпения, но заставлял себя не спешить. Его восхищенный взгляд скользнул по телу Эмили. Руки прошлись от ее высокой груди до безупречных бедер и легли на их внутреннюю поверхность. Она порозовела от удовольствия, от счастья быть с ним рядом.

Ей захотелось ответить Джеймсу такими же сводящими с ума ласками. Она встала на колени и прикоснулась к его бедру. Эмили и не знала, что это может быть так приятно: лаская мужа, она постепенно возбуждалась сама. Ей захотелось, чтобы он лег на нее сверху, и…

Однако сказать о своем желании не решалась, поэтому немного раздвинула колени и положила пальцы на завитки волос в низу живота. Джеймс все понял без слов. Его пальцы легли поверх руки Эмили, а затем и вовсе вытеснили ее.

Она не рискнула сказать Джеймсу, что он станет ее первым мужчиной. Его веселого недоумения и шуток Эмили не перенесла бы, потому и старалась действовать смелее и выглядеть искушенней, чем была на самом деле. Кажется, он ничего не заподозрил. Но то, что ей было известно из современных книг и кинофильмов, оказалось всего лишь теорией для двадцатишестилетней девственницы, а практика это совсем другое дело.

— Джеймс, прошу тебя… — Не договорив, Эмили залилась стыдливым румянцем и отвернула лицо в сторону.

— Скажи это, — попросил Джеймс, нависая над ней. — Я должен услышать от тебя эти слова. Это важно.

— Возьми меня, Джеймс, — послушно прошептала Эмили, у которой все плыло перед глазами.

Джеймс очень медленно, так, что у него начало сводить челюсти от невыносимого желания, проник внутрь нее. Встретившаяся на пути преграда не остановила его, он лишь удивленно охнул. Боль, которую пришлось пережить Эмили, была не слишком сильной. Или ей так показалось, потому что она была к ней готова. Она лишь стиснула на секунду зубы, а потом взмыла вместе с Джеймсом туда, куда попадают лишь двое любящих людей.

Он задвигался — сначала медленно, потом все быстрее. Эмили с наслаждением встречала каждое движение мужа. Постепенно она приспособилась к его ритму и полностью отдалась чувственному удовольствию, все нарастающему и нарастающему.

Когда пронзительно острое ощущение единения с Джеймсом стало невыносимым, Эмили коротко ахнула. Одновременно с ней вершины наслаждения достиг и Джеймс.

— Эмили! — выкрикнул он, перед тем как содрогнуться в завершающем аккорде любви. — О, моя Эмили!

Ей захотелось заплакать, и она закрыла глаза. Веки тут же были согреты теплом губ Джеймса, с тревогой взглянувшего на жену.

— Я причинил тебе боль? Прости! — Он был преисполнен раскаяния.

Эмили, совершенно удовлетворенная, пребывала в согласии с собой и со всем миром, поэтом ей совсем не хотелось, чтобы Джеймс чувствовал себя виноватым. Она открыла глаза и одарила мужа томным взглядом.

— Спасибо тебе, любимый.

— Ох, Эмили! — с облегчением выдохнул Джеймс и притянул ее к себе. Крепко сжимая жену в объятиях, он целовал ее влажные ресницы и вздрагивающие губы. — Почему ты не сказала мне?

— О чем?

— О том, что я твой первый мужчина. Я бы постарался действовать осторожнее. Если бы ты только знала, сладкая моя, как я тебе благодарен. Я и надеяться не мог на такой чудесный подарок!

Джеймс исступленно целовал Эмили. Она довольно улыбалась и поворачивалась так, чтобы ему было удобно.

— Мне казалось, — вставила она между поцелуями, — что моя девственность может вызвать лишь насмешки.

— Что бы там ни говорили, а в каждом мужчине всегда сидит отчаянный собственник. И мне до чертиков приятно, что никто до меня не был близок с тобой. — Джеймс хозяйским жестом провел по атласному бедру. — Никто не видел тебя обнаженной. Никто не прикасался к твоей изумительной груди.

— И никто никогда ни будет этого делать, обещаю. — В награду Эмили получила еще один трепетный поцелуй. — Можешь в этом не сомневаться. Знаешь, я теперь уже с трудом верю, что когда-то мы были врозь. Интересно, как я могла без тебя жить?

— Хороший вопрос, — довольно усмехнулся Джеймс. — Но, боюсь, он так и останется без ответа. Я не намерен выпускать тебя из рук ни на миг. Всерьез подумываю приковать тебя к себе толстой золотой цепью. Как ты на это смотришь?

— Я — за, хотя это будет выглядеть довольно экстравагантно. Но только не заставляй меня носить паранджу.

Джеймс отодвинулся, оперся локтем о подушку и заинтересованно спросил:

— Почему же? В этом определенно что-то есть.

— Мне приходилось ее примерять на Востоке. Я под ней постоянно чихаю.

Он сделал вид, что задумался, потом сдвинул брови и глубокомысленно заявил:

— В таком случае паранджа отпадает, а жаль. — Эмили похлопала его по колену и скользнула рукой выше.

— Мне почему-то кажется, что затея с цепью тоже не пройдет. Нас остановят на таможне.

— Послушай, — сказал Джеймс, блаженно закрывая глаза, в то время как ее рука подбиралась к средоточию мужественности. — У тебя нет аллергии на пуховое одеяло?

— Нет, — удивленно ответила Эмили. — А почему ты спрашиваешь?

— Решил не возиться каждый раз с твоей одеждой, а просто завернуть тебя в одеяло и отвезти в Рио. Там мы первые дни все равно проведем в номере. К чему лишние усилия? — протянул Джеймс и расхохотался.

— Ах, ты!.. — Эмили повернула его на спину и уселась сверху.

Его кожа согревала ее, черные негустые волоски легонько щекотали чувствительную поверхность бедер и живота. Эмили нагнулась и проложила дорожку из быстрых поцелуев от ключицы до втянутого живота. Джеймс явно терял контроль над собой. Руки его сжались, впиваясь в белые женские ягодицы.

— Не пора ли нам остановиться? — спросил он, облизывая пересохшие губы. — Новичку, вроде тебя, следовало бы дать передышку. — А взгляд его кричал о желании пережить еще раз упоительную близость с любимой женщиной.

— Но я не устала, — возразила Эмили и откинула назад свесившиеся вниз волосы. — Скажи лучше, что тебе не по силам осчастливить меня вторично.

— Эмили! — предостерег Джеймс. — Еще немного, и я за себя не отвечаю.

Она шаловливо прикусила зубами его сосок и наблюдала, как он безуспешно старается выровнять дыхание. Возможно, его попытка и увенчалась бы успехом. Но Эмили так заерзала на его бедрах, что мгновенно ощутила его напрягшуюся плоть.