Любовница бродяги - Джо Гудмэн Страница 38

— Забудь об этом, Ди. Я уже его заработал вчера вечером, а живая ты или мертвая — для меня все равно. Меня совершенно не волнует, что с тобой может случиться. — Джаррет вновь обратился к Ренни. — О чем вы думаете, Ренни? Если вы убьете Ди, то сами займете ее место в камере. Даже сам Джей Мак не сможет вытащить вас оттуда.

Ренни опустила пистолет, повернулась и пристально посмотрела на Джаррета.

— Вы мне все испортили, — сказала она, возмущенно поджав губы. Затем перевела взгляд на Ди и фальшиво заулыбалась.

— Прошу прощения, миссис Келли, я вас не напугала? — Она открыла патронник. Тот был пуст. — Для первого знакомства этого достаточно.

Не обращая внимания на яростный крик Детры, понявшей, какую шутку с ней сыграли, не обращая внимания на печенье, корзинку и Библию, Ренни приподняла с одной стороны юбки и, счастливая, прошла по коридору мимо мрачного Джаррета, мимо сержанта, стоявшего с отвисшей челюстью и выпученными глазами и, наконец, мимо двух патрульных полицейских, возвращавшихся в здание.

Джаррет догнал ее, когда Ренни пересекала Джонс-стрит в поисках экипажа.

— Я приехал сюда на одной из ваших лошадей, — сказал Джаррет.

Ренни остановилась. Сердце ее стучало, никак не успокаиваясь после пережитого приключения.

— И что же?

— Я отвезу вас обратно.

После достаточно долгих размышлений Ренни посмотрела на него взглядом, полным ужаса.

— Но я не могу ехать с вами на одной лошади. Здесь так не принято.

Джаррет схватил ее за локоть и коротко встряхнул.

— Вы самая безумная личность, неважно — мужчина или женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни!

Он понял, что кричит, и понизил голос так, что теперь Ренни уже приходилось напрягать слух.

— Вы только что влетели на полицейскую станцию, направили пистолет на Ди Келли, а теперь беспокоитесь о том, что могут сказать люди, увидев нас вдвоем на лошади!

— Я думала, мы уже договорились, что я всегда хожу, а не влетаю. — Она улыбнулась.

Джаррет внимательно посмотрел на нее.

— Я вижу, вы очень гордитесь собой, не так ли? Даже у кошки, слизывающей у себя с усов украденную сметану, не бывает такого довольного вида, как у вас сейчас.

Пожалуй, улыбка на лице Ренни стала еще шире. Она просто не могла ничего с собой поделать.

Джаррет тоже. Его рука скользнула на талию Ренни, прижав девушку к себе. Джаррет наклонил голову и прижался губами к ее рту. Крепко-крепко.

Последовал лишь слабый намек на сопротивление, и Ренни вся отдалась его прикосновениям. Она обняла Джаррета за шею, приподнявшись на цыпочки. Его губы жадно впивались в ее рот, и Ренни отвечала тем же, не обращая внимания на собравшуюся вокруг них небольшую толпу. Она прижалась к Джаррету, закрыв глаза, вдыхая крепкий аромат мужского тела, запах кожи от пыльника, слабое благоухание крема для бритья.

Поцелуй ее был и сладким, и терпким — как и сама Ренни. Джаррет желал ее всю и понимал, что не сможет получить ничего. Ни на Джонс-стрит, ни где-либо еще.

Он оторвал ее от себя, когда собравшаяся толпа начала аплодировать. Ренни решила, что лучшим выходом из этой нелепой ситуации будет держать себя еще более вызывающе, и сделала перед своими поклонниками изящный реверанс. Но все ее самообладание сошло на нет, когда Ренни заметила в толпе знакомое лицо.

Джаррет почувствовал, как она оцепенела. Он свирепо посмотрел на собравшихся, а когда те не захотели расходиться, проложил дорогу прямо через них, ведя за собой Ренни.

— Что случилось? — спросил он. — В твоем лице ни кровинки.

Если сказать правду, думала Ренни, то какой в этом смысл? В толпе она увидела одного из близких друзей Холлиса. Джеймс Тедди был не просто его другом, он был одним из шаферов в церкви святого Григория. Он узнал ее и узнал Джаррета, и теперь Холлис узнает об этом прежде, чем Ренни доберется до дома.

— Что, Ренни? — сказал Джаррет, видя, что ее мысли сейчас где-то далеко.

Она попыталась изобразить улыбку, чтобы его успокоить, но не смогла найти ничего веселого в том, что случилось.

— Вы хотите сказать, что случилось, не считая того, что я устроила представление? — спросила она. — Я постараюсь резюмировать, мистер Салливан. Обычно я не нахожусь в центре всеобщего внимания. Такие вещи мы любим оставлять на долю Скай. Здесь она ни с кем не сравнится.

— Ну что ж, вы отдали дань ее традициям, — сухо сказал Джаррет. Он все еще чувствовал вкус ее губ и ощущал ее тело. Но теперь в поведении Ренни он не мог найти ничего ободряющего. Заметив, что из-за угла выехал наемный экипаж, Джаррет поднял руку. Экипаж остановился, и Ренни села в него, на этот раз явно не желая воспользоваться помощью Джаррета. Всю дорогу Ренни старательно избегала его взгляда. Как мог понять Джаррет, он явно преступил все границы и злоупотребил оказанным ему гостеприимством.

Следующий час он потратил на подготовку к отъезду.

На переполненном вокзале было шумно. Большинство скамей занимали женщины в широких юбках и с дорожными чемоданами, которые могли бы вместить небольшой арсенал. Мужья стояли позади своих жен, стоически терпя скуку. Время от времени, завидев одинокую женщину, они метали в ее сторону заинтересованные взгляды. Интерес этот, однако, угасал прямо пропорционально числу саквояжей, сумок и чемоданов, которые носильщики тащили за их обладательницей.

Джаррет находил все это захватывающим. Он стоял, прислонившись здоровым плечом к колонне, с небольшим саквояжем у ног. Его шляпа со следами от пота на ленте среди окружавших ее котелков и капоров казалась неуместной, кожаный пыльник на фоне безупречно сшитых френчей и пелерин выглядел совершенно немодным. С печальной улыбкой Джаррет подумал, что будет выглядеть странно для окружающих до тех пор, пока не доберется до Канзас-Сити, а может быть, даже и до Денвера. Благодаря таким людям, как Джей Мак, прокладывающим рельсы везде, где есть свободное пространство, поезд просто перемещал путешественников из одного цивилизованного места в другое, схожее с первым как две капли воды.

Джаррет подозревал, что на вокзале сейчас находится множество людей, которые могут с ним не согласиться, но не собирался менять своего мнения. Он скучал по равнинам и по дикой, вызывающей красоте Скалистых гор. Он хотел окунуть свои ладони в холодный горный поток и утолить жажду кристально чистой водой. Он мечтал пить кофе, густой как чернила, играть в карты в тихом салуне и смеяться над грубой шуткой непристойной женщины.

Он был рад вернуться. Более или менее. В Нью-Йорке оставалось все же кое-что, чего ему будет не хватать.

Захваченный своими мыслями, Джаррет только тогда понял, что поднявшаяся вокруг суета имеет к нему прямое отношение, когда был взят в кольцо. Бросив беглый взгляд на троих подошедших мужчин, он продолжал стоять, небрежно прислонившись к колонне.