Хочу ребенка! - Джейн Грин Страница 37

Я стою за столом вместе со всеми, и мы ломаем голову, где бы сесть. Все девушки хотят сидеть рядом с Марком, но никто не желает этого так, как Стелла, которая пробирается к нему поближе. Я, между прочим, оказываюсь с другой стороны, но не нарочно, лишь потому, что так удобнее: мы вместе подошли к столику, и это казалось естественным.

– Что будете пить?

Шелли, официантка, вернулась к нам с улыбкой до ушей.

– Текилу! – хором выкрикивают Нэт и Ник и хихикают.

После наших посиделок в баре обе уже под мухой.

– Отличный выбор! – говорит официантка, и, прежде чем я успеваю заказать джин с тоником, испаряется.

Я оборачиваюсь и вижу, что Марк смотрит на меня с выражением, напоминающим улыбку.

– Сейчас она принесет бутылку текилы. – он считает головы, – …семь стопок. Ты это понимаешь? – я повожу плечами. – И ты готова? – продолжает он, поднимая бровь и с вызовом глядя на меня.

– Готова… к чему? – мурлыкаю я.

Стоп. Прекрати, Мэйв! Немедленно прекрати говорить мурлыкающим тоном.

Похоже, Марк удивлен. Дерьмо. Он со мной не заигрывал. Я облажалась. Я должна вести себя хладнокровно. По-деловому. Я больше не связываюсь с мужчинами, с которыми работаю. И уж тем более не связываюсь с мужчинами, которые заняты.

– О чем ты подумала? – медленно произносит он.

Я в замешательстве, потому что по его тону не возможно понять, флиртует он со мной или нет. Вдруг он понятия не имеет, что за скрытый смысл несли мои слова.

– Ни о чем, – выпаливаю я, потом наклоняю голову и тихонько мурлыкаю ему на ухо. – Я не знаю, стоит ли нам с тобой, учитывая наши ответственное положение в компании, надираться в присутствии персонала.

Марк смеется, и появляется Шелли – вы угадали – с бутылкой текилы, тарелкой лаймов и солонкой. Марк наливает себе текилы и опрокидывает одним глотком, без лайма и соли.

– Знаешь, что я думаю? – он вытирает губы и наливает еще. – У меня выдался такой денек, что я заслуживаю выпивки. Более того, я заслуживаю того, чтобы нажраться, как свинья. – Он наливает еще одну стопку и пододвигает ее мне. – И еще мне кажется, что тебе нужно расслабиться и как следует оторваться, – он пристально смотрит мне в глаза. Я беру стаканчик и заливаю его в горло так быстро, как только можно.

Стелла наблюдает за нами. Каждый раз, когда я отворачиваюсь, ощущаю, как горят ее глаза. Я пытаюсь сесть так, чтобы не видеть ее лица, разговаривая с Марком, но это нелегко.

Я отчаянно пытаюсь не заигрывать с Марком, относиться к нему как к малознакомому коллеге по работе, но, похоже, между нами существует какая-то интимная связь, и, клянусь, я все это не придумала. Дело даже не в том, что мы горячо обсуждаем королевскую семью – мы с Марком оказались единственными роялистами за столиком.

Вообще-то, я не такая уж роялистка. Но и не против монархии, как все мои журналисты, которые обвиняют королевскую семью в том, что им слитком много платят, и в том, что монархия устарела и не играет в обществе никакой роли, кроме как шутовской.

– Но как можно ненавидеть королеву-мать? – недоумевает Марк. – Такая милая старушенция.

– Что это? Неужели я вижу сентиментальность под маской неумолимого адвоката?

Нэт наклоняется к нему с улыбкой, которая, благодаря щедрому количеству спиртного, больше напоминает ухмылку.

– Под маской неумолимого адвоката бьется золотое сердце, – с улыбкой говорит Марк.

– Спорим, ты всем девушкам это говоришь.

Нэт кокетничает, и я чувствую вспышку раздражения, но тут же подавляю ее.

Я очень остро ощущаю присутствие Марка. Когда он нечаянно касается рукой моего плеча, оно вдруг наливается тяжестью и немеет. Я хочу пошевелить рукой, но почему-то не могу. Я просто сижу и ощущаю, как его мягкие светлые волосы щекочут мою кожу, и пытаюсь отвести взгляд, потому что это ощущение захватывает меня полностью. Если я увижу, как наши руки соприкасаются, то не доживу до конца вечера. Я захлебнусь от этого впечатления.

Кстати, это чувство для меня не ново. Любовь? Не смешите меня. Это ощущение, обострение чувств, то, что я слежу за каждым его движением, каждым щелчком пальца, каждым взмахом ресниц, – это желание. Старое доброе сексуальное желание, чистой воды. Боже, как я обожаю это чувство. И я уже забыла, как это приятно.

Но я не путаюсь с женатыми мужчинами. Я не путаюсь с женатыми мужчинами. Не путаюсь с женатыми мужчинами.

Но он же не женат… девушка считается?

Сойдет ли мне это с рук? В конце концов, он несчастен, а я не питаю никаких иллюзий насчет нашего с ним счастливого будущего, так стоит ли рисковать?

Я выпадаю из разговора, отодвигаю сексуальное возбуждение в дальний уголок мозга и обдумываю степень риска. Я работаю на Лондонском Дневном Телевидении всего неделю. Пока мне здесь все по душе. И я могла бы работать здесь очень долго. Дьявол, скажу честно: я уже вижу, как рабочие снимают с двери табличку «Майк Джонс» и вешают вместо нее «Мэйв Робертсон».

Здесь я могла бы взобраться по карьерной лестнице до самых небес. А Марк – юрист. И он не просто работает в юридическом отделе, он – глава юридического отдела. Как я и говорила. Не просто юрист. Кто-то, с кем мне придется сталкиваться постоянно, и я-то знаю, что я с этим справлюсь, но справится ли он?

И еще он живет с Джулией, и Джулия пытается от него забеременеть, к тому же, от Джулии здесь все без ума, Джулию все уважают. Черт, она и мне тоже нравится. Хм-м-м. Я смотрю на его руку: сильная, загорелая, не слишком много и не слишком мало выгоревших на солнце волос. Сексуальная.

В другой раз, Жозефина.

Я поднимаю руку, подзывая Шелли, и заказываю большую бутылку газированной минеральной воды.

– Вижу, ты решила не распускаться, – произносит Марк с ироничной усмешкой. – Видно, моя сила убеждения не настолько эффективна, как я думал.

Я пожимаю плечами.

– На другую она бы подействовала, но я же новичок. Мне нужно произвести достойное впечатление.

– Думаешь, ты до сих пор этого не сделала?

– Не знаю. Как ты думаешь?

О боже. Я проявила неуверенность в себе. Никогда нельзя показывать мужчине, что сомневаешься в своих силах, потому что большинство мужчин терпеть не могут закомплексованных женщин.

– Ты произвела впечатление на меня, – проговорив это, он не смотрит мне в лицо, и я вздыхаю.

Этот мужчина с легкостью мог бы затащить меня в свою паутину, но я не поддамся. Не могу.

– Но я уже ухожу, – я одариваю его улыбкой, за которой, надеюсь, не видно сожаления.

– Хорошая мысль, – говорит он, отодвигая стул. – Мне тоже пора домой.