Мой нежный варвар - Джудит Френч Страница 36

Ложка стукнула о ее зубы. Она отбросила ее.

— Нет, не надо!

Птолемей поднес чашу к ее губам. Она вспомнила запах испорченного вина.

— Это яд, — прошептала она.

Дьедхор нагнулся над ней, и она ощутила его тяжелое дыхание.

— Госпожа, выпейте это!

— Это яд, — повторяла она и не понимала, было это наяву или она заново переживала события прошлого.

— Яд? — спросил Птолемей.

Она простонала и кивнула.

— Меня тошнит!

Это было правдой, но это чувство рождалось в ее сердце, а не в желудке.

Она спрятала лицо в подушки. Так много воспоминаний… Она увидела милое личико Цандера, прекрасное и бледное до такой степени, что сквозь кожу просвечивали голубые вены.

Да, Цандер, приемыш, которого она выдавала за сына Александра… нежеланное дитя, которое она полюбила… ее приемный сын, который прожил с ней несколько лет, считался принцем и умер на ее руках. Как она могла забыть своего любимого маленького Цандера?

Слезы выступили у нее на глазах и заструились по щекам.

Почему же она не умерла?

— Это яд, растворенный в вине, — прошептала она, вспоминая. — Я не стану его пить!

— Что еще за яд? — спросил Птолемей.

От боли в сердце она зажмурилась.

— Я не хочу умирать, — бормотала она, — мне хотелось прежде, но не сейчас.

С яростным воплем Птолемей схватил египтянина и поставил его на колени.

— Сам выпей то, что принес!

Лицо Дьедхора исказил ужас. Он пытался увернуться, но Птолемей запрокинул его голову и силой открыл рот. Дьедхор стонал, но Птолемей был непреклонен и влил вино в рот врачевателя.

Яд подействовал очень быстро. Через несколько мгновений египтянин уже не пытался бежать и лежал на полу, корчась в агонии.

Спустя некоторое время изо рта Дьедхора показалась пена, глаза закатились, и он испустил дух.

Птолемей сидел на краю ложа, качая ее на руках.

— Прости меня, — сказал он. — Мне очень жаль. Нельзя было доверять ему. Я должен был догадаться…

— Что? О чем догадаться? — Яд присутствовал в ее воспоминаниях, это случилось раньше… не сейчас. Но египетский врачеватель был мертв. Рабы унесли его тело.

— Выбросьте его на сорную кучу, — приказал Птолемей. — Пусть его сожрут бродячие собаки. — Он покрыл ее лицо поцелуями. — Ты же не пила это вино?

Она покачала головой. Она была обессилена и смущена. Она закрыла глаза и увидела мать, Волка, своего верного стражника, своего сына, Цандера и Александра, золотоволосого бога из снов, глядевшего на нее серо-голубыми глазами и улыбавшегося мальчишеской усмешкой.

— Он умер… — сказала она. — Он мертв, да?

— Да, — ответил Птолемей. — Он умер, но его смерть была слишком легкой. Его нужно было бросить в пустыне на гнездо скорпионов. — Он поцеловал ее в губы. — Я должен был это предвидеть. Он служил у Беренисы до меня. Это ее рук дело. Она пыталась отравить тебя, и я чуть было не помог ей.

О чем он говорит? Александр не служил Беренисе. Он был кровным братом Птолемея. Птолемей любил Александра. Почему он собирался бросить брата в пустыне на гнездо скорпионов?

Она закрыла глаза и погрузилась в полудрему, а, пробудившись, увидела, что наступил полдень. Она была одна в опочивальне, из сада доносилась музыка. Слуги заслонили окна цветными экранами, чтобы яркий свет не мешал ее сну.

Она вспомнила Кайана и резко поднялась. Вал! Птолемей собирался казнить сына Кайана на закате солнца. Если она будет лежать здесь и ничего не предпримет, Вал погибнет. Юрий решит, что она предала его.

Наконец ее жизнь собралась воедино, как кусочки картинки в игре Цандера. Она нужна Валу! Она нужна Кайану!

Она слишком долго была беспомощной пешкой в игре Птолемея.

Она наконец поняла, почему Птолемей так сильно хотел сделать ее своей царицей. Александр обещал короновать ее, если она родит ему наследника, который получит весь мир, завоеванный отцом. Но он не дожил до рождения сына, и она, никогда не желавшая быть царицей Македонии, так и не удостоилась этой чести.

Птолемей всегда был тенью брата. Если бы он взял в жены жену своего брата и сделал ее своей царицей… если бы она родила ему сыновей… тогда он считал бы, что превзошел Александра.

Бедный малютка Цандер, которого греки величали Александром IV, скончался больше года назад в македонской темнице. Птолемей считал, что наследник Александра умер, и считал себя преемником великого завоевателя. Но Кайан перехитрил всех и вырастил настоящего сына Александра в Бактрии.

Сын ждал ее там! Кайан пообещал ей это, а он ни в чем не обманул ее, ни разу не предал ее. Кайан все время говорил правду, а она отказалась ему верить.

Но… В ее голове возникла мысль, прекрасная и пугающая, и она едва не погрузилась в беспамятство, как тогда, когда увидела перстень Александра на пальце Птолемея.

Что, если Вал был ее сыном? Или маленький Юрий? «Нет! — сказала себе она. — Это невозможно!» Кайан не стал бы рисковать жизнью ее сына, привозя его с собой в Египет. Он был слишком дорог для Бактрии и Согдианы, а опасность очень велика. Конечно, ее сын, настоящий Александр IV, сейчас был в Бактрии, в безопасности у своего деда.

Нужно что-то делать, но что? Надо руководствоваться разумом, а не чувствами! Если она согласится стать женой Птолемея в обмен на жизнь Вала, то станет царицей Египта и сумеет выгодно использовать полученную власть.

Египет — самая могущественная страна мира. Разве можно сделать больше для Кайана и его сыновей… для ее собственного сына и ее страны?

Она открыла сундук с драгоценностями, вынула из потайного отделения кинжал, который подарила ей Геспер, и привязала его к ноге красным шелковым шарфом. Затем собрала самые прочные туники и одеяния, а в них спрятала золотые серьги, браслеты, амулеты, украшения с драгоценными камнями и два фивских парика. Раз ей придется вызволять мальчиков и спасаться бегством из Александрии, ей понадобятся все драгоценности, какие только она сможет унести.

Она не могла оставаться здесь в качестве царицы Птолемея! Птолемей солгал ей, украл ее прошлое, дал ей другое имя. Что хуже всего — он разделил ее с сыном! То, что он не знал, что ее сын жив, не имело значения. Он все равно виноват перед нею. Они были когда-то друзьями, но не больше. Лучше она будет проводить ночи в одиночестве, чем сидеть на троне рядом с человеком, которого не могла уважать.

Она надела свою самую красивую египетскую тунику и украсила волосы золотой диадемой, усыпанной драгоценными камнями. Затем она сделала то, что нужно было сделать.

Она подожгла дворец Птолемея!

Огонь сначала был небольшим, но скоро он распространится, вскормленный маслом из ламп и свитками. Живительно, она так любила науки, а сейчас уничтожала знания. Но жизнь Вала в опасности, и верховная принцесса Бактрии и Согдианы была полна решимости. Принцесса должна делать то, что необходимо делать!