Грани уязвимости - Екатерина Шумаева Страница 36

– Прости. – Говорю я Чаку. – Обед за мой счет.

– Не стоит, я тоже только пришел. Как экзамен? – Отвечает он.

– Я сдала на A. – Хвалюсь я.

– Поздравляю. – Отвечает Чарльз, но без особого энтузиазма.

Я встаю, иду взять себе обед и пытаюсь сдержаться. Поэтому выбираю легкий салат, сок и пока стою в очереди оглядываюсь на своего друга. Чак сидит в той же позе и с очень грустным видом. Определенно, что-то произошло.

Расплатившись, я возвращаюсь за стол и начинаю с главного.

– Рассказывай.

– Что? – Отвечает он.

– Чак, мы друзья. Мы проводим много времени вместе, и я никогда не видела тебя таким. – Говорю я.

– Небольшие проблемы, я разберусь, Лив. Не переживай. – Отмахивается мой лучший друг, и начинает ковыряться в тарелке.

– Либо ты говоришь, либо я ухожу. – Отвечаю я.

– Не думаю, что ты хочешь знать.

– Я хочу знать все, что касается тебя. – Я настаиваю, какой же он упрямый, прямо как брат.

– Хорошо, но это касается Картера. – Говорит Чак.

Он внимательно смотрит на мою реакцию, не зная, продолжать ли, я лишь киваю в ответ.

– Картер хочет остаться здесь на все лето. – Говорит он. – Понимаешь, каждое лето он возвращался домой, оставляя вещи в камере хранения, а последние два года в своей квартире. А теперь он не хочет уезжать. Ему обязательно нужно появиться в Палм-Спрингс, чтобы решить кое-какие дела. Но он не хочет. Он упрям. Мама пытается убедить его прилететь, но Картер резко поменял планы и сдал ваши билеты.

– Ваши билеты? – Уточняю я.

– Нет, твой билет и его. Он хотел устроить сюрприз тебе. Вы же договаривались полететь в Калифорнию, и вернуться ко Дню Независимости. Но это не самое худшее. Если Картер не едет домой, мама говорит, что я тоже должен остаться тут, чтобы присматривать за ним и не дать ему натворить глупостей. А я хочу домой, я, правда, хочу домой. К родителям, друзьям, здесь у меня только ты и брат, который меня ненавидит. При этом мне придется жить с ним. А ты уедешь домой. – В голосе Чарльза слышится отчаяние. – Вот так.

Я замираю на минуту, чтобы переварить его слова. Почему Чаку нужно следить за братом все лето? Ведь он взрослый человек. Почему Картер не хочет лететь домой? Неужели я виновата в том, что испортила каникулы моему лучшему другу.

– Я знаю, как тебе помочь. – Говорю я. – Я, хотя бы, попытаюсь.

– Нет, я не просил помощи. Я просто найду тут работу и буду проводить все время на ней. Надеюсь, Картер не сопьется к этому времени. Лив, это только моя проблема. Обещай мне, что ты не будешь ничего делать? Ну, или хотя бы приезжать ко мне из дома, раз в две недели. – Чак ослабляет галстук, небесно голубого цвета.

– Сдаюсь. – Отвечаю я. – Обещаю.

Мы доедаем в полном молчании, а потом расходимся по своим делам. Через полчаса у Картера заканчивается тренировка, значит, мне надо взять машину и доехать до стадиона. Я помню, что обещала Чаку ничего не делать, но я не такой человек. Я хотя бы попытаюсь.

Сидя за рулем, на парковке у стадиона, я смотрю на машину Картера и стараюсь глубоко дышать. Я здесь не ради себя. Я здесь ради друга. И если мне придется встретиться лицом к лицу с человеком, который разбил мне сердце, то я буду выглядеть спокойной и уверенной в себе.

Даже не смотря на то, что мое сердце раскололось на мелкие кусочки. И я не знаю, как собрать его заново. Мое сердце словно растоптали, перерубили в мясорубке и снова вложили в мою грудную клетку. Иногда мне становится так тоскливо, что хочется кричать. Но злость очень помогает. Нет, я не злюсь на Картера, я злюсь на себя. За то, что восприняла наши отношения слишком серьезно. За то, что пустила этого человека в свой разум, свои мысли, а так же в свое сердце, свои чувства. За то, что каждый раз я возвращалась к нему, словно мне по душе эти эмоциональные качели, на которых катаются наши отношения. Я словно под гипнозом, когда он рядом. Все мои принципы разбиваются под силой его взгляда. Конечно, я понимаю, что Картер специально привязал меня к себе, заполнив весь мой мир, вытеснив из него окружающих, и стал его центром. Но я злюсь на себя за то, что позволила ему сделать это. Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о нем, но остатки здравого рассудка говорят мне, что если так продолжится дальше, то я перестану быть целой. Я стану его частью. Хочу ли я этого? Конечно. Но я понимаю, что это не здорово, особенно смотря на отношения Макс и Джеймса. У них нет таких проблем, да бывают ссоры и примирения. Но они не переходят на грань сумасшествия. А самое главное, я понимаю, что Картер ценит меня. Не любит, ценит. Но принимать его измены, его скрытность я не готова. Я слишком люблю себя. И надеюсь, что чуть больше. Чем люблю Картера. Я словно стала помешанной на этом человеке, который топчет мои чувства вместе со своей бывшей, или уже настоящей девушкой. Я запуталась, в моей голове всегда столько мыслей, что я даже не могу понять чего хочу на самом деле. Вернуться к нему или же отпустить навсегда. Выслушать его, прочитать те письма, которые он передал мне или сжечь их и никогда не вспоминать. Лето дома должно помочь мне остыть, потому что я напоминаю себе лишь свое жалкое подобие. Когда его нет рядом. Мне предстоит снова найти ту Оливию, которая может справляться с собой и своими чувствами. А потом уже решать как жить дальше. Ему остался всего лишь год. Если очень постараться, мы можем совершенно не пересекаться в университете.

Мысль о том, что я избегала его, и буду стараться избежать Картера весь следующий год, веселит меня как никогда. Ведь именно сейчас я сама еду к нему, чтобы помочь Чаку. Или чтобы найти повод увидеться с Картером на моих условиях, с эффектом неожиданности.

Моим чувствам надо увидеть его и поговорить, а мой разум говорит мне. Что нужно оставить это все, чтобы с ним разбирался Чак.

Я выхожу из машины и иду на свое привычное место. Туда, откуда я всегда наблюдаю за тренировками Картера, я вижу его, улыбаюсь и сажусь на сиденье.

Картер.

– Харрис! Смотри в оба. – Кричит мне тренер. – Еще одна такая подача, и ты останешься на скамейке запасных.

Я поворачиваю голову в его сторону, и, увидев его гневный взгляд, пытаюсь сосредоточиться.

– Ну же! Я не узнаю тебя, Харрис. – Опять обращается ко мне тренер, когда я делаю подачу.

Последние две недели я присутствую на тренировках только номинально. Я вроде здесь, но мои мысли далеко за пределами стадиона. Последний месяц был жутким. Я снова поцапался с Чаки, по поводу лета. Он, почему-то решил, что должен остаться здесь со мной. А я просто не хотел возвращаться домой без нее. Самое противное в нашей ситуации то, что она не дала мне все объяснить. Я больше чем уверен, что брат уже рассказал ей все про меня. Но я все равно буду пытаться вернуть Оливию и встретиться с ней.

– Харрис, иди, отдохни на лавке, сегодня от тебя совсем нет толку. – Говорит тренер, и я иду, с поникшим взглядом и в плохом настроении.