Искра страсти - Дженна Питерсен Страница 35

Но не сказала «нет». Она молчала, когда он жадно приник к ней. Молчала, когда притянул ее к себе, давая почувствовать, до чего возбужден. Вцепившись в его сюртук, прерывисто дыша, она застонала так тихо, что Лукас не услышал бы, если бы не был полностью сосредоточен на ней, а все остальное в этот миг просто не существовало.

Руки Лукаса двигались, гладили ее – Ана даже представить не могла, что такое может быть. Слабый голос внутри ее говорил, что его нужно остановить, что ей следует бежать. Однако он говорил очень тихо. И каждый раз, когда Лукас ласкал ее своим языком, он становился еще тише. А когда руки Лукаса двинулись вверх и нашли десять розовых пуговиц, на которые было застегнуто платье сзади, голос замолчал окончательно.

Платье в секунду сползло вперед, а потом вообще упало на пол. Момент, когда все можно было вернуть, мелькнул и прошел. Ана знала, что последует за этим, и, честно говоря, радовалась. С самой первой минуты, когда она увидела Лукаса, ее так сильно тянуло к нему, что это и пугало, и ужасало ее. Почему ей нельзя получить для себя хотя бы одну ночь?

Лукас отступил, и ей стало холодно. Он рассматривал ее. Анастасия покраснела и подняла руки к едва прикрытой груди. И на что она только рассчитывает? Такой мужчина, как он, не может хотеть ее. И сейчас, когда она стоит в одном исподнем, он придет в себя и отошлет ее прочь.

Вместо этого Лукас убрал ее руки от груди и, лишив ее последней защиты, оставил стоять прикрытой лишь тончайшей материей, из которой была сшита нижняя сорочка.

– Боже, она даже соорудила тебе новую сорочку!

Ана оглядела себя. Она совсем забыла, что мисс Маллани вместе с платьем принесла и новую сорочку. Тончайшую, розовую, которая как нельзя лучше подходила к платью. Смутившись, она поняла, что Лукас разглядывает ее с удовольствием, а совсем не пренебрежительно, как она вообразила.

Он желает ее. Об этом сказали его глаза. И даже если глаза лгут, его набухшее естество, упиравшееся ей в живот, когда он прижимал ее к себе, не могло лгать. А сейчас, когда он отодвинулся, она отчетливо видела это свидетельство его желания.

Ана тоже хотела его, помоги ей Господи! Вот почему она не двинулась с места, когда Лукас ногой отбросил в сторону ее смятое платье и стиснул ее в объятиях. Вот почему она не стала сопротивляться, когда он подвел ее к диванчику и уложил на него. Вот почему она вздохнула от предвкушения, когда его массивное тело тяжело опустилось рядом.

Его губы исследовали, домогались, соблазняли ее. И она тотчас потянулась за поцелуями, стремясь к наслаждению, которое он мог дать. Все ее существо сконцентрировалось на прикосновениях его языка, на его чистом дыхании, на руке, которая внезапно оказалась у нее на бедре. Эти прикосновения жгли, продвигаясь вверх. Достигли лифа сорочки, и пальцы легли ей на грудь.

Дрожь охватила Анастасию. Рука была так горяча, так огромна, что грудь целиком уместилась под ней. Сквозь шелк она чувствовала каждый палец отдельно в его жесткой хватке. Закрыв глаза, она тихонько застонала, закинула голову.

Рука двинулась, и ощущение блаженства разлилось по ее телу. От руки, гладившей грудь, шла волна тепла. Большой палец ласкал напряженный сосок, и вслед его движению жар запульсировал где-то у нее между ног. Выгнувшись и стиснув бедра, она попыталась выпустить его на волю, но это только увеличило ее желание.

Истязая, Лукас всматривался в ее лицо, изучая малейший ответ и движение. Он не делал ничего случайного. Каждое прикосновение было нацелено на то, чтобы утвердить свою власть над ней.

Ей не было до этого никакого дела.

А когда его темноволосая голова нагнулась и он схватил губами ее напрягшийся сосок, она перестала о чем-либо беспокоиться. В первый раз за многие годы она почувствовала себя ожившей. Это прикосновение отозвалось в каждом нерве, но тяжесть и наслаждение слились в одном месте – между бедер. Анастасия жаждала освобождения, оно требовалось ей как опиум.

– Пожалуйста, – задохнулась она, потянув его за жилет. – Пожалуйста.

Лукас поднял голову и посмотрел ей в лицо с дерзкой и самоуверенной улыбкой, которая всегда заставляла кипеть ее кровь от бессилия и желания в равной мере. Сейчас это только подлило масла в огонь, бушевавший у нее внутри. Она смотрела на него, сдергивая сюртук с его плеч в молчаливом приказе, молясь, чтобы он не заставил озвучить это ее желание. И не была уверена, что у нее это получится, когда ее трясло, когда желание с ревом билось в теле, затуманивая разум.

Но его не потребовалось просить. Он сам отделался от жилета, тут же развязал галстук и скинул рубашку. Как только он отбросил их, Анастасия зачарованно воззрилась на него.

Ее муж был избалованным аристократом. Ни единого дня за свою жизнь он не провел, трудясь физически. Не увлекался он и спортом. И его тело, конечно, было мужским, но нежным, блеклым, что ли.

Лукас, несмотря на воспитание, имел тело кулачного бойца. Разумеется, он пользовался своим телом «в поле» как оружием, постоянно нагружая его. Это было видно по мышцам, узлами перекатывавшимся под кожей. По широким плечам, которые надвинулись на нее, когда он просунул под нее руки и усадил на диване среди подушек.

– Поласкай меня, – прошептал он. Голос зазвучал томно и хрипло в тишине комнаты. – Покажи, что тебе требуется.

Анастасия посмотрела ему прямо в глаза, и Лукас увидел в этом взгляде и страх, и воодушевленный приказ себе самой следовать дальше. Желание никогда раньше не находило отклика в ее теле. Вероятно, ее муж принадлежал к тому типу мужчин, которых женщины называют «деликатными» любовниками. Как подозревал Лукас, такие мужчины просят своих жен закрыть глаза, думать о пользе, приносимой на алтарь отечества, и быстренько выполнять свой супружеский долг.

Если это был тот самый случай, можно лишь посочувствовать ей. Анастасия была такой отзывчивой, легчайшее прикосновение в нужном месте заставляло ее содрогаться от наслаждения. А когда она позволяла ему более интимные вещи, ее взгляд говорил, что она приближается к пароксизму освобождения.

Потянувшись к нему, она чуть дрогнувшей рукой дотронулась до его груди. Он с трудом втянул в себя воздух. Ему казалось, что ее прикосновение будет словно разряд молнии. На самом деле оно оказалось легким и возбуждающим. Горячим, нежным, неуверенным и искусным от природы. Ее пальцы прошлись по мышцам груди, спустились на живот, а затем замерли перед его поясом.

В темных глазах – мягких и влажных, поднявшихся к его лицу, застыл немой вопрос.

– Поласкай меня, – вновь попросил он, подбадривая, едва слыша собственный голос из-за шума крови в ушах. – Тут нет ничего «неправильного». Делай что пожелаешь, что подскажет твое тело.

Прерывисто вздохнув, она собиралась с силами, чтобы выполнить его приказ. Ответив на его взгляд с вызовом, в котором сквозило женское превосходство, она позволила своим пальцам спуститься вниз. Ее рука легла на его пульсирующее от возбуждения естество.

Лукас попытался не изменить своей выдержке, но это было выше его сил. Он чуть не выругался от досады, вцепившись в подушки дивана. Она немедленно убрала руку.