Секреты обольщения - Мэдлин Хантер Страница 35

Когда Кайл протянул лакею карточку с приглашением, тот улыбнулся, но в его фамильярности не было неуважения.

– Милорд занят, однако примет вас в течение часа, – сообщил лакей, возвратившись от своего господина.

Кайл последовал за ним в библиотеку, решив, что его ожидание продлится как минимум пятьдесят девять минут.

Как только дверь библиотеки закрылась за слугой, Кайл открыл ее снова и направился вниз по лестнице на кухню. По всей вероятности, Норбери ничем не был занят. Эта задержка означала только, что виконт таким нелепым образом пытался утвердить свое значение. Однако предоставленное время Кайл мог употребить с пользой.

Услышав его шаги, кухарка, специализировавшаяся на изготовлении пирожных, с удивлением обернулась:

– Мистер Брадуэлл! Какая честь! Господи, вы такой красивый! Похоже, ваше новое состояние пошло вам на пользу!

– Здравствуй, Лиззи. Ты и сама прекрасно выглядишь. Только на тебе осело немного больше муки, чем всегда.

Лиззи провела рукой по седым волосам, и голову ее окутало белое облако.

Лиззи была одной из нескольких слуг, семьи которых происходили из Тислоу. Она попала в услужение к Коттингтону еще девушкой и переехала в Лондон, когда Норбери здесь обосновался и поселился в собственном доме.

Повар, суровый человек, кивнул Кайлу, показывая, что заметил его, и пробормотал какие-то слова поздравления в связи со вступлением в брак. Потом перенес горшок на рабочий стол, пнул табурет, чтобы поставить его на место, и принялся распекать помощницу по кухне. Кайл сел на табурет.

– Вы к его сиятельству? – спросила Лиззи. Она разделила пополам огромный ком теста, предназначенного для хлеба, потом еще раз, так что оказалось четыре куска. – Небось по поводу какого-нибудь денежного, дела из тех, смысла которых никто не понимает?

– Да.

– Что-то вроде азартной игры, как утверждают некоторые?

– Да, немного похоже на азартную игру, если не считать того, что я решаю, в какую колоду поместить большую часть карт.

– Но ведь достаточно одной неверной сдачи и…

– Такое возможно.

– Надеюсь, что не для вас. Вы всегда были башковитее многих. Поэтому, вероятно, и колоду подбираете лучше.

– Обычно. В нормальных обстоятельствах. Но риск все-таки есть. В каждой азартной игре, как бы ты ни старался, никогда не знаешь наверное, выиграешь или проиграешь. А нервный или отчаянный человек всегда играет себе в ущерб.

Успех Кайла всегда зависел от его твердого убеждения в том, что если все полетит к чертям, он всегда сможет начать сначала и несколько лет простоя не внесут в его жизнь особых изменений.

Все изменилось с женитьбой. Как только Кайл произнес клятвы, он тотчас же это понял. Его ответственность за Роуз означала, что никогда больше он не сможет проявлять прежнее бесстрашие, и другие это почувствуют, как бы он ни пытался скрыть правду.

И потому пару дней назад он учредил траст на имя молодой жены.

По возвращении в Лондон их ожидало два банковских документа. Один был свадебным подарком от его покровителя графа Коттингтона. Другой, чек на десять тысяч фунтов от Истербрука, пришел без записки или письма.

Если бы Роуз узнала об этих деньгах, то решила бы, что кто-то ему заплатил за женитьбу на ней, и в известном смысле это было правдой. Глядя на чек, Кайл понимал, что не хотел бы, чтобы она так считала. Она отказывалась лгать себе и поддаваться романтическим иллюзиям насчет их брака, но не иметь никаких иллюзий было бы так же плохо.

Одного подарка от Коттингтона было достаточно, чтобы он смог удалиться от опасной грани. Поэтому Кайл взял из денег Истербрука ровно столько, чтобы оплатить вдовью долю Роуз, остальные же деньги вложил в траст для нее. В этом случае она была бы обеспечена, даже если бы в будущем карточная колода подвела его.

– Есть новости из Тислоу, Лиззи?

Кухарка не гнушалась сплетен, это было одной из причин, почему Кайл любил ее навещать. Он узнавал о жизни в Тислоу из писем, которые она получала от родных. Во многих было больше подробностей, чем в письмах от тетки.

– Ну, эта девчонка Хэзлитт нагуляла брюхо неизвестно от кого. Отца и след простыл. Питер Дженкинс отошел в лучший мир. И это благодать Божья, потому что он очень болел и страдал последнее время. Идут разговоры о том, что снова откроют тоннель в шахте. Вы знаете, о чем я.

Кайл знал, о чем она говорила. Слух об этом уже шел, когда в декабре он навещал родных. Теперь же, похоже, слух не умер, как иногда случается с ничем не оправданной болтовней.

– Как дела у Коттингтона?

– Боюсь, что неважно. Скажу вам, что когда граф скончается, все слуги будут его искренне оплакивать. С его уходом изменится слишком многое.

– Его будут оплакивать не только слуги. Все пожалеют о нем, когда его место займет наследник.

Лиззи проверила, насколько близко от них повар, прежде чем позволила своему лицу принять скорбное выражение, после чего все свои силы вложила в тесто, которое принялась яростно месить.

– Думаю, виконт не был на вашей свадьбе.

– Едва ли это было возможно.

В ее взгляде он прочел многое. Конечно, дело было не в том, что Норбери испытал бы неловкость, если бы был приглашен. Скорее невеста Кайла не захотела бы, чтобы на ее свадьбе присутствовал бывший любовник.

– Это было хорошо для вас, мистер Брадуэлл. Как замечательно, что вы помогли бедной женщине, и как хорошо то, что вы и теперь делаете для нее.

– Я все еще утверждаю, что в этих домах недостаточно комнат для прислуги, – продолжал свое нытье Норбери через десять минут после того, как посмотрел чертежи.

До сих пор все шло хорошо. Прием, оказанный Кайлу Норбери, был равнодушно-холодным, и все его внимание было поглощено проектом.

Похоже было, что Норбери прилагал усилия, чтобы выглядеть джентльменом, однако Кайл все время чувствовал, что виконт старается скрыть свою сущность – сущность человека, отнюдь не цивилизованного.

– Эти дома будут покупать люди с доходом в несколько тысяч в год. Пять комнат для прислуги плюс помещения при конюшне для грума и кучера – этого более чем достаточно.

– Несколько тысяч. Чудо, что они выкручиваются. Это было глупое высказывание глупого человека, в намерениях которого было подчеркнуть, насколько выше он стоит, чем мелкие людишки с их мелочными заботами о какой-нибудь лишней тысяче в год. Для него не имело значения – тысячей больше, тысячей меньше. Норбери снова склонил голову над чертежами.

– Мой поверенный говорит, что отец собирается подписать бумаги на землю. – Норбери то выпячивал, то убирал нижнюю губу.

– Он в стороне от всего этого и не видел чертежей, но тем не менее прислал весточку.

– Отлично. Мы продвигаемся по этому пути, но это выбор старика, а не мой. Я вижу, что смогу получить с вашей помощью хороший навар, но не я выбирал это сотрудничество.