Влюбленные мошенники - Патриция Гэфни Страница 35

– Рубен, – тихо сказала Грейс, поражаясь тому, как сладко звучит его имя, если произносить его шепотом, не прерывая поцелуя.

– Грейс, – прошептал он в ответ.

Казалось, Рубен тоже находится во власти волшебного мгновения. Но он совершил ошибку: высвободил руку и засунул ее под платье Грейс, продвигаясь все выше по ноге.

Поцелуй – это одно, а непрошеная вольность, да еще самого грубого свойства, – совсем другое.

Крепко стиснув колени, Грейс оторвалась от его рта и холодно проговорила:

– Освободите меня от своего присутствия, мистер Джонс, я замужняя женщина.

Она произнесла это без особого возмущения, так как сама только что вспомнила о своем замужнем статусе. Ее можно было обвинить в чем угодно, но только не в лицемерии.

– Повторяю, освободите меня от своего присутствия, – повторила она, смутно удивляясь, отчего это ей вдруг вздумалось выражаться высоким слогом героинь Вальтера Скотта.

– Да я бы и рад. Гусси, если ты меня отпустишь. Только теперь Грейс сообразила, что его рука оказалась в капкане у нее между ног. Торопливо разжав колени, она вскочила, одергивая юбку.

Когда и как платье спустилось с ее правого плеча чуть ли не до самого локтя, она понятия не имела. Рывком водворив его на место, Грейс отбросила назад выбившиеся из прически и упавшие на лицо волосы.

– Я вовсе не за этим сюда пришла, – заверила она его, презирая себя за предательскую дрожь в голосе.

– Я тоже. Просто увлекся. Эти минутные порывы иногда заводят довольно далеко.

Рубен пытался сделать вид, будто ничего не случилось, но при этом подтянул к себе одну ногу и поставил ступню на сиденье, наклонившись вперед и обхватив колено руками. Грейс легко догадалась, что он пытается скрыть, но предпочла отвернуться, чтобы не узнать наверняка. Утешением ей послужило лишь одно: несмотря на всю наигранную небрежность, его голос тоже прозвучал не слишком ровно.

– Значит, все дело только в этом? – спросила она, сама не зная зачем. – Это был минутный порыв?

Рубен молчал; ей казалось, что она слышит, как он подыскивает в уме подходящий ответ. Однако то, что он в конце концов произнес вслух, застало ее врасплох:

– Сказать тебе по правде, Грейси, я готовился к этому весь день.

Разумеется, это был всего лишь новый трюк: уж ему ли не знать, что чистосердечное признание – оружие куда более мощное и безотказное, чем самое горячее отрицание вины? Но он назвал ее «Грейси»… У нее сохранились смутные детские воспоминания: так звала ее мать. Это было давным-давно, с тех пор никто не называл ее этим уменьшительным именем. Никто, даже Генри. Опять она ощутила в груди предательское тепло. Грозный симптом.

Чтобы его побороть, Грейс сказала, назидательно подняв вверх указательный палец:

– Давайте кое-что проясним, мистер Джонс. Мы с вами на самом деле отнюдь не друзья и покамест даже не партнеры. Все, что нас объединяет, – это острая нехватка средств и необходимость вернуть хотя бы часть того, что у нас отняли грабители. Можем мм оказаться полезными друг другу в достижении этой цели или нет выяснится завтра. Но в любом случае я хочу, чтобы было понятно одно: никакого повторения только что разыгравшейся сцены больше не будет. Вы согласны?

– С чем я должен согласиться? С тем, что ты этого хочешь, или с тем, что этого больше не будет?

Она топнула ногой с досады, но, когда Рубен встал и направился к ней, ей пришлось собраться с силами, чтобы не отступить.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Больше никаких поцелуев, Рубен. Если ты не можешь дать слово, что будешь держать руки при себе, мне придется уйти. Теперь у меня полно денег, я вовсе не обязана здесь оставаться.

Рубен долго изучал ее в полном молчании. Ей даже показалось, что он взвешивает свои шансы: попытаться ее обольстить или сдаться без борьбы и провести еще неизвестно сколько ночей на диване с торчащей пружиной. Возможно, ему даже пришло в голову, что стоит попытать счастья еще раз, поскольку она отвергла его авансы без особого возмущения. Но она Надеялась, что ему хватит порядочности не заговорить об этом вслух.

– Итак? Сунув руки в карманы, Рубен ответил:

– Ладно.

Грейс даже не подозревала, какое горькое разочарование вызовет у нее ответ Рубена. Неужели он намерен так легко сдаться? Неужели не хочет побороться еще немного? Ну хоть для вида? Хоть чуть-чуть?

– Что «ладно»?

– Будем играть по твоим правилам, если ты действительно этого хочешь. Только ответь мне на один вопрос, Грейс.

– Если это в моих силах.

– В какую игру мы играем? Она озадаченно нахмурилась, не понимая, куда он клонит.

– Я думал, что все игры знаю наперечет, но эта оказалась мне в новинку. И, по правде говоря, я не вижу в ней смысла.

Холод проник ей внутрь, как раз туда, где прежде было так тепло.

– В чем ты не видишь смысла? – спросила она тихо.

– Зачем ты разыгрываешь из себя недотрогу? Я хочу понять: чего ты этим добиваешься? По деньгам мы теперь равны, значит, дело в чем-то другом.

Грейс усилием воли заставила себя разжать стиснутые кулаки.

– Нет, – с трудом проговорила она, – дело не в деньгах. Дело даже не в том, что я не имею привычки добиваться намеченной цели, отдаваясь мужчинам, с которыми знакома всего день или два. Ведь ты именно это имел в виду, не так ли?

Рубен не стал это оспаривать. Он вообще ничего не ответил.

Щеки у нее запылали от гнева и обиды. Ей хотелось рассмеяться ему в лицо, чтобы он понял, как мало значит для нее его мнение, но губы так свело судорогой, что она даже улыбнуться не сумела.

– Спасибо за весьма познавательный вечер, мистер Джонс, но он меня сильно утомил. Увидимся утром.

Все это Грейс проговорила сквозь зубы, да так и оставила его стоять в полном недоумении.

– Грейс! Погоди! Я хочу извиниться… Постой! Грейс?

Она продолжала идти, не оборачиваясь и не слушая его смехотворных, ничего не стоящих извинений.