Всегда в декабре - Эмили Стоун Страница 33

– Настолько, – не согласился Макс, с трудом проглатывая особенно большой кусок. – И я убежден, что этот отменный вкус никак не связан с тем фактом, что я не ел со вчерашнего обеда.

Вчера они с Лиамом засиделись допоздна в офисе, где Макс теперь работал, готовясь к сегодняшней встрече с воротилой – читай: скотиной – бизнеса.

– А что, мамочка оставила тебя вчера без ужина? – посмеиваясь, поинтересовался Лиам, сверкнув белозубой улыбкой.

– Нет, конечно, – с подчеркнуто самодовольным видом осклабился Макс – будь на месте Лиама кто-то другой, он бы так не скалился. Мама, добрый ангел, исправно готовила для него каждый вечер, даже когда он толком не знал, вернется ли домой, и никогда не сетовала, если ужин оставался нетронутым, как оно и случилось вчера, когда его хватило только на то, чтобы раздеться и рухнуть в кровать – настолько он был вымотан.

Лиам театрально закатил глаза, но Макс не повелся. Ему было отлично известно, что Лиам обожает его маму, и чувство это было взаимным, основанным на тесной «семейной дружбе», связывающей его мать и отца Лиама, которые учились вместе, когда им было лет по восемь. Именно поэтому Лиам замолвил за него словечко в архитектурной фирме, где трудился последний год, несмотря на то, что прежде никогда Макса не видел. Это было до того как Макс недолго работал в ALA и прошлой весной сделал для фирмы Лиама небольшой проект по договору, после чего они сразу поладили. Когда мама Макса рассказала всем и каждому, что он задержится в Нью-Йорке после Рождества, Лиам между делом упомянул о нем одному из старших партнеров, который немедленно заключил с Максом полуторамесячный контракт и подключил к исключительно сложному проекту. Кроме того, помимо обоюдной и мгновенной симпатии между Лиамом и мамой, Макс не видел абсолютно ничего дурного в том, что тридцатидвухлетний мужчина поживет два месяца в доме своих родителей, учитывая, что они практически умоляли его об этом, тогда как альтернативным вариантом была далекая «дыра» и кошмарные поездки на работу и обратно.

Макс расправился с хот-догом и смахнул крошки с черного джемпера – он тяготел к повседневной составляющей принятого в офисе дресс-кода – и вздохнул. Поесть, когда умираешь с голоду, – что может быть лучше? Подул холодный ветер, он слегка поежился и, посмотрев на небо, нахмурился. Порадовались хорошей погоде, и хватит – над головой собирались тучи, грозившие скрыть солнце.

– Могу поклясться, здесь дождь идет чаще, чем в Англии, – проворчал он.

– Ну, тут ты не прав, – сказал Лиам, провожая взглядом бегунью, обтянутую лайкрой. Здесь всегда на пробежке была чертова туча народа, так что у сидящих невольно возникало чувство вины. Эта девушка была высокой и худощавой, поэтому у Макса слегка дернулись губы. Лиам питал слабость к высоким стройным женщинам.

– Учитывая последние несколько недель, едва ли. И потом, откуда тебе знать? Ты же никогда не бывал в Англии!

– Зачем куда-то ехать, если можно посмотреть прогноз погоды?

– И что, ты регулярно смотришь их? Еженедельно проверяешь погоду в Лондоне?

– Это у меня такое хобби.

– Указываешь его в своем профиле, в приложениях для свиданий? Поэтому, вероятно, тебе там и не везет, дружище.

Лиам только улыбнулся. Уесть его было невозможно.

Услышав телефонный зуммер, Макс сунул руку в карман. Несколько сообщений, два пропущенных звонка от мамы, а последняя эсэмэска – от Эрин, которая сообщала, что села в самолет и ждет не дождется встречи с ним. Он помедлил, глядя в телефон, а потом, не придумав ничего лучшего, написал: «Счастливого полета. хх».

– Эрин села в самолет, – пояснил он.

Хотя Лиам не лез с расспросами о его личной жизни, что было лишь одним из его многочисленных положительных качеств, эта тема возникала несколько раз просто в силу тесного повседневного сотрудничества.

Лиам медленно кивнул. Что-что, а форма головы у него была красивая. Странно замечать такое, но в его случае это было невозможно не заметить, учитывая, что он брил голову почти налысо, что гармонировало с его чисто выбритым лицом – оставалось лишь немного щетины по контуру челюсти и над верхней губой. По мнению Макса, все это было слишком большой морокой.

– А, да, – сказал Лиам, – бывшая из Эдинбурга. Предчувствуешь неловкость, после того как она кинула тебя в последний раз?

Макс побарабанил пальцами по телефону.

– Мне нравится думать, что это было скорее обоюдное решение. И для нас обоих уже все в прошлом, теперь, как я тебе говорил, мы просто друзья.

– Яс-сно. – Он произнес это с растяжкой, подчеркнуто по-американски, так что Макс фыркнул. – Значит, она летит сюда в гости, прямо накануне твоего возвращения в Британию, и все потому, что вы такие хорошие друзья?

– Тебя послушать, так дело нечисто, но на самом деле все обстоит иначе. Если у тебя нет друзей, готовых болтаться в воздухе несколько часов, чтобы провести с тобой время в очень крутом городе, это не означает, что у всех так.

– Просто я разборчивее многих в выборе друзей – прилипал стараюсь избегать.

– Ага, расскажи это кому-нибудь другому.

Как Макс успел убедиться, Лиам заводил друзей направо и налево, вероятно, потому, что у него был очень легкий характер. Он не совал нос в чужие дела и располагал к себе людей. Именно поэтому, по мнению Макса, Лиам не спрашивал, почему он вернулся сюда на неопределенное время, тогда как во время последнего разговора уверял, что у него классная работа в Лондоне.

Макс сунул телефон в карман и нахмурился. На самом деле в словах Лиама была доля правды. Да, они с Эрин были друзьями. Они были друзьями в Эдинбурге задолго до того, как все началось, и стали встречаться только на последнем курсе. Далее последовали классические «качели» встреч и разрывов, которым могли бы позавидовать Росс и Рейчел ^[7], продолжавшиеся пять лет до прошлой весны, когда она опять решила расстаться. И теперь, судя по ее сообщениям, Макс был практически уверен, что она хочет вернуть все назад. Проблема была в том, что теперь он мысленно представлял себе другое лицо – на протяжении последних нескольких месяцев оно являлось причиной сладких сновидений и не столь сладостных пробуждений.

Макс бросил взгляд на часы – по словам Лиама, это был какой-то новомодный бренд, – и оба, не говоря ни слова, поднялись со скамейки. В офисе не одобряли часовых перерывов на обед. Впрочем, Макс не жаловался. Он жаждал деятельности, хотел снова с головой погрузиться в работу, которую любил. Последние несколько месяцев он либо циклился на прошлом, либо переживал о будущем, и все из-за того треклятого дня в прошлом году, когда ось его мира в буквальном смысле слова накренилась.

Нет. Он на мгновение закрыл глаза. Не думать об этом. Это было новое правило. Единственный способ прожить эти месяцы – просто делать вид, что ничего не случилось. Переключить внимание – вот путь вперед.