Тосканская графиня - Дайна Джеффрис Страница 33

– Когда кого-то любишь, ты просто любишь, и все, – печально сказала она. – Несмотря ни на что.

– Неужели? – ужаснулась Максин. – Несмотря ни на что? Ты позволяешь мужчине колотить себя?

В порыве раскаяния она жалела, что не смогла ничего сделать, чтобы помочь матери, но та сама придумывала оправдания своей ситуации и говорила, что все нормально. Для Максин этого оказалось достаточно, чтобы принять решение. Жена рожает детей, берет на себя основную тяжесть заботы о них, зачастую работает и вне дома, к тому же ходит по магазинам, выполняет всю домашнюю работу, присматривает за стариками и больными. А муж ею только помыкает. Нет, никогда. Это не для нее. Может быть, такова судьба ее матери – быть бессловесной рабой и молча терпеть все страдания, но у нее, Максин, судьба будет иной.

– Так почему же? – спросил Марко, возвращая ее в настоящее.

– Что «почему»?

– Почему твои родители уехали?

– Ты спрашиваешь меня об этом сейчас? – нахмурилась она. – Разве я тебе не рассказывала?

– Вообще-то, нет. А мне нравится, когда я вижу перед собой ясную картину.

– Это больше смахивает на допрос.

– Ты меня в чем-то обвиняешь? У нас тут не так много красивых американок, которым вдруг пришло в голову нам помочь.

– Родителям стало не хватать земли, чтобы прокормиться.

– И всего-то?

– Насколько мне известно, да.

– И ты хочешь увидеть, где вы жили раньше?

– Разумеется.

Он выглядел озадаченным.

– А разве ты не могла приехать сюда раньше, еще до войны, в мирное время?

– Да я говорила об этом с родителями, но они всякий раз убеждали меня не делать этого.

Он засмеялся:

– Ты не кажешься мне человеком, которого легко отговорить от задуманного.

– Да, ты прав.

Она помолчала, почесала за ухом:

– В конце концов я поехала без их разрешения. Вернее, сначала отправилась в Лондон, в качестве журналистки, без их разрешения. Им пришлось просто смириться, принять это как факт. На самом деле они не знают, что я в Италии. Меня инструктировали, что мои близкие не должны ничего знать.

– Но почему они не хотели, чтобы ты поехала в Италию еще до войны?

– Не знаю. Может, потому, что я была еще молодая, а может, потому, что не любят Муссолини.

– Это мне как раз понятно. – Марко поморщился. – Мы тут его терпим с тысяча девятьсот двадцать второго года.

Они помолчали.

– А про меня тебе разве не хочется узнать побольше? – спросил он.

Удивленная, Максин приподнялась на постели и посмотрела на него сверху вниз. Он протянул руку, чтобы пригладить ее волосы.

– Хочется, – ответила она. – Просто не хотела спрашивать… Я думала…

– Да, ты права. Мы приучили себя не раскрывать, кто мы такие на самом деле.

– Может, расскажешь, почему ты пошел в партизаны?

Марко потер глаза, а она снова легла и тесно прильнула к нему, положив ладонь ему на грудь – ей хотелось чувствовать, как бьется его сердце.

– Еще перед войной фашисты забрали моего брата, старшего. И больше мы его не видели.

– Да ты что? Какой ужас…

– Такое случилось не только с нами. Но я тогда дал себе клятву, что придет время – и я буду драться с ними. Брат никогда не поддерживал Муссолини, да и остальные в семье тоже, но он слишком откровенно об этом говорил. И вот однажды ночью за ним пришли. Мы так и не узнали, что с ним сделали, можно только догадываться. У меня есть еще сестра, но потеря брата совсем подкосила мать.

– О-о, Марко…

Он заглянул ей в глаза, потом они долго молчали. Максин была тронута его переживаниями; и его рассказ, и сам он как мужчина вызывали в ее душе живой отклик.

Первым нарушил молчание Марко.

– А у тебя есть братья или сестры?

– Есть только брат, на год старше меня.

– Он к тебе хорошо относится?

– Да, пожалуй.

Марко вздохнул.

– Нам нельзя часто встречаться, и ты это знаешь, – сказал он.

Радость сразу куда-то испарилась, уныние вдруг охватило ее. Как же не хотелось ей этого слышать!.. Сердце ее заныло.

– Почему? – тихо спросила она.

– Потому что это небезопасно. Надо быть осторожными, делать вид, что мы не знаем друг друга.

– А как насчет чувств?

– Чувства – это наша слабость. Враги спят и видят, как бы нащупать наше слабое звено.

– Ладно, – сказала Максин, постаравшись отреагировать легко и беззаботно, не подавая вида, что она чувствует на самом деле. – Что ж, тогда мы попусту теряем время?

Он поцеловал ее и покачал головой:

– Сейчас надо бы поспать.

Девушка погасила свет, но, когда дыхание его стало глубже, в голове ее закипели мысли. Ну почему она встретила человека, который ей так понравился, в такое неподходящее время?

– Ты еще не спишь? – спросила Максин.

– Мм?

– На следующее задание, все равно какое, я хочу пойти с тобой.

– Хорошо.

– Хорошо? – удивленно переспросила она.

– Все, что хочешь, только дай выспаться! – засмеялся он.