Возвращение в юность - Ферн Майклз Страница 31

Фостер Дойль Хейден окинул взглядом помещение и заметил, как здесь все пыльно и запущено. Это были его личные владения. Он уже давно отошел от дел, но сохранил свой офис. Он любил иногда зайти сюда, выкурить запрещенную врачами сигару и выпить двойной бурбон. Ему нравился запах потрескавшейся кожи и дыма. Это напоминало о тех годах, когда он был мужчиной во цвете лет и когда, оставив адвокатскую практику, занял пост в окружном суде.

Он нежно коснулся рукой коробки для сигар — кожа ее уже потрескалась. Коробка стояла на видном месте на его письменном столе. Последний подарок умершей жены. Почему он вспомнил ее именно сейчас? Потому что, ответил он себе, сейчас сюда должна придти Ирэн. И сейчас ему хотелось невозможного: чтобы жена была рядом. Он собирался сказать дочери, что не потерпит никакого возобновления ее отношений с Кейдером Хэррисом.

Почему этот ублюдок решил вернуться в город? Не может быть, чтобы ради Кевина! Даже если Кейдер признает Кевина своим сыном, он уже ничего не сможет сделать. Кейдер так давно уехал, что никому даже не приходило в голову искать сходство между ним и Кевином. Но с его возвращением это сходство вдруг может всем броситься в глаза.

В некотором смысле это было даже хорошо, что Кейдер стал отцом одного из Хейденов. Старая кровь нуждается в омоложении, и Кевин еще раз неопровержимо доказал, что этот принцип остается в силе. Кровь Хейденов хороша для таких девчонок, как Бетани. Несмотря на то, что Фостер Дойль все время пытался обманывать себя, сейчас он вынужден был признать, что только благодаря крови Хэрриса его внук Кевин стал таким. Боже! Он очень любил мальчика и знал: ничто не сможет изменить это отношение.

Эти мысли взволновали Фостера Дойля, он почувствовал, как усилилось сердцебиение. Может, это из-за сигары, ведь ему категорически запрещали курить? Кейдер Хэррис может все испортить. Ирэн, если не контролировать ее поступки, тоже может все испортить. Даже Артур, этот простоватый Артур, способен натворить неизвестно что, если узнает, что Кевин — сын Кейдера Хэрриса. Кейдера нужно держать подальше от Кевина. И это совсем не сложно. В конце августа Кевин уедет в Тьюлейн, а когда Фостер Дойль выяснит все, что касается Кейдера Хэрриса, тот не задержится здесь надолго. Ирэн может стать единственным препятствием, но и она, конечно, не настолько глупа, чтобы понять, что произойдет, если она решит снова связаться с Кейдером Хэррисом.

Фостер Дойль почувствовал тупую боль в груди и сидел не шевелясь, стараясь успокоиться, но безуспешно. Он с сожалением загасил сигару, хотя понимал, что сердце болит совсем по другой причине. Это страх, страх перед Кейдером Хэррисом. Страх из-за непредсказуемости поведения Ирэн. Она уже не хихикающий подросток, она взрослая женщина со страстями, присущими взрослой женщине. Кейдер Хэррис может стать для нее запретным плодом. И Ирэн будет стараться схватить этот плод, как утопающий хватается за соломинку. Фостер Дойль прикрыл глаза ладонью. Если Ирэн узнает, что он подкупил Кейдера, то никогда не простит. Дочь обвинит его в том, что своим вмешательством он испортил ей жизнь, ему придется испытать на себе силу ее гнева и горечь слез. Она даже не подумает осудить человека, который бросил беременную девушку ради стипендии для учебы в университете. Ирэн так и останется в неведении относительно того, что ее собственный отец подкупил Кейдера. Ведь теперь у Фостера Дойля никого нет, кроме Ирэн. Ирэн и Кевина, сына Кейдера Хэрриса. Ну и, конечно, Бетани, напомнил он себе. По каким-то причинам он всегда забывал о Бетани. Возможно потому, что она походила на Ирэн, — такая же испорченная, капризная и требовательная.

Почему Кейдер Хэррис вернулся в Хейден сейчас, когда «Дельта Ойл» угрожает вторжением в его любимый город, названный в честь его прадеда?

Ирэн Хейден Томас остановилась в дверях, наблюдая за отцом. Ее одолевали смешанные чувства. Она любила отца и все же временами почти ненавидела его. И сейчас Ирэн испытывала именно это. Он уже вызывал ее в свой офис, чтобы обсудить возвращение Кейдера Хэрриса, но она проигнорировала его первые просьбы, находя то одну, то другую отговорку, хотя понимала, что встретиться все равно придется. Отец сидел за письменным столом, закрыв глаза, и казался таким уязвимым и ранимым… Чуть ли не беззащитным, но все равно внушительным и грозным. Ирэн продолжала рассматривать его, с трудом веря, что отцу уже скоро семьдесят. Твердый и пронзительный взгляд голубых глаз казался отнюдь не старческим. Фостер Дойль был крепким и подтянутым, квадратная челюсть придавала его облику еще больше солидности. На мгновение Ирэн почувствовала гордость за отца, пока не вспомнила, зачем пришла сюда.

— Папа, ты спишь? — осторожно спросила она, входя в кабинет.

— Боже мой, нет, конечно! Садись, Ирэн. Я хочу поговорить с тобой. Я понял, что ты избегаешь меня из-за возвращения Кейдера Хэрриса. Давай спокойно все обсудим. Не надо бояться. В конце концов, я твой отец и дед твоих детей… — слова Фостера Дойля повисли в воздухе.

Он смотрел на дочь, только смотрел и ничего не говорил. Ирэн что-то сделала со своими волосами, они стали светлее, отчего она выглядела моложе. Косметика, украшения… Фостер Дойль чуть не застонал. Слишком поздно. Ирэн уже решила броситься в объятия Кейдера Хэрриса. Иначе для чего вся эта смена декораций, которая превратила старомодную матрону в хорошо одетую, привлекательную женщину?

— Я не боюсь тебя, папа. Просто мне некогда было зайти. Я сейчас очень занята школьными делами. Нужно привести в порядок форму оркестрантов. Честно говоря, ты не представляешь, как быстро она изнашивается и рвется… — Фостер Дойль презрительно поморщился при неуклюжей попытке дочери сменить тему разговора, и Ирэн тут же замолчала. — Так о чем ты хочешь со мной поговорить? — раздраженно спросила она через секунду.

— О Кейдере Хэррисе, — выпалил Фостер Дойль, выведенный из себя переменами во внешности Ирэн. — Хочу, чтобы ты мне твердо пообещала сделать все возможное, чтобы Кевин не встретился с ним. Все, что в твоих силах, Ирэн, — настойчиво повторил он. — Я хочу, чтобы ты дала мне слово.

Ирэн побледнела.

— Слишком поздно, папа. Кевин уже получил работу в магазине Кейдера. Артур настоял, чтобы Кевин работал. Я ничего не смогла сделать.

— Ничего не смогла сделать! — закричал Фостер Дойль Хейден. — Твоя фамилия Хейден, и ты сидишь здесь и говоришь мне, что ничего не смогла сделать! Ты хочешь сказать, что… что… этот хранитель мертвецов указывает тебе, урожденной Хейден, что делать? Пусть все Хейдены, которые сейчас на небесах, сжалятся над тобой.

— Папа, ты ничего не понял: Кевин уже работает. На этом настоял Артур, его отец. Если я буду продолжать пилить и пилить его за это, он может что-то заподозрить. Ничего нельзя было сделать! Я пыталась! Ты должен поверить мне. Папа, скажи, что ты веришь!

— Я заплачу мальчику ту сумму, которую ему пообещали в магазине, только постарайся, чтобы он ушел оттуда. Хейдены никогда не работали, Ирэн. Не могу поверить, что ты позволила этому случиться! — продолжал кричать Фостер, стуча кулаком по столу. — И я хочу знать, зачем Кейдер Хэррис вернулся в город. Ты поддерживала с ним какую-нибудь связь все эти годы? Только не лги мне, девочка, — Фостер наклонился через стол, буравя глазами Ирэн. — Все закончилось восемнадцать лет назад, с ним было покончено раз и навсегда, — добавил он, не ожидая ее ответа.