Дочь стеклодува - Петра Дурст-Беннинг Страница 30

Это бесполезно. Судя по выражению лица Иоганны, она давным-давно все решила. Он не знал, что происходит у нее в голове, но о нем она точно не думала!

– Просто забудь о том, что я сказал! – Он отмел собственное предложение и махнул рукой, словно подчеркивая это. – Ты права, я и сам могу перестроить свою мастерскую. И производство стеклянных зверушек, которым я хотел заняться с нового года, я сумею наладить сам.

Он заметил, что Иоганна насторожилась. На миг ему показалось, что его разочарование не так уж велико. Она еще удивится, когда он начнет неплохо зарабатывать, продавая стеклянных животных!

– Да, я и сам справлюсь! И ты наверняка тоже! – По его лицу никто бы не догадался, чего ему стоили эти слова, в которых он на самом деле был совсем не уверен.

Как, ради всего святого, может справиться одна безработная женщина? Но Петер понимал, что битва проиграна. Он понимал также, что заставить Иоганну невозможно: либо однажды она придет к нему сама, либо не придет вообще.

Молодой человек изо всех сил пытался не обращать внимания на гулкий стук в груди и вместо этого направился к шкафу, а затем вернулся к столу, неся в руках два стакана и бутылку вишневой наливки.

– За Новый год пить еще рано, но за лучшие времена – можно!

Он протянул Иоганне полный стакан. Игнорируя ее удивленный взгляд, он поднял свой стакан, словно собираясь выпить с приятелем.

Иоганна улыбнулась – впервые за сегодняшний день. Взглянув в глаза друг другу и подняв стаканы, они почувствовали, что неловкости между ними как не бывало.

22

– Лучшего момента, чтобы начать работать у меня, ты и придумать не могла! – Фридгельм Штробель улыбался Иоганне, стоя на лестнице. – В конце года я провожу инвентаризацию, и ты познакомишься со всеми изделиями, а мне не придется специально доставать их из шкафа.

Иоганна кивнула. Когда через два дня после Рождества она постучала в двери зоннебергского скупщика и спросила, в силе ли еще предложение, которое он сделал ей осенью, она надеялась, что он разрешит ей приступить к работе с нового года, и совершенно не была готова к тому, что он велит приходить на следующий же день. Однако затем она поняла, что инвентаризация пойдет ей на пользу. Вскоре ей действительно начало казаться, что она хорошо знает лавку Штробеля. Но, чтобы не выглядеть заносчивой, она произнесла:

– Надеюсь, я не забуду потом, где что лежит.

Однако каждый ящик, каждая коробка, которыми она занималась до этого момента, без труда всплывали перед ее внутренним взором: она помнила, где лежат стеклянные вазы, а где подсвечники.

– От этого есть средство! – Штробель спустился с лестницы. – Когда мы займемся следующим шкафом, я начну вести список, а ты будешь проводить инвентаризацию ящиков. Я уверен, что таким образом все будет запоминаться намного лучше. Кроме того, заодно научишься лазать по лестнице. – Он захихикал. – Говорят, дамам это нелегко дается.

Иоганна с сердитым видом вручила ему списки и карандаш, а затем подтянула лестницу чуть ближе к следующему шкафу.

– У меня голова не закружится, если вы это имеете в виду.

Взбираясь по лестнице, она почувствовала, что по коже у нее побежали мурашки. Не собирается же он заглядывать ей под юбку? Девушка украдкой оглянулась – похоже, Штробель был увлечен своим списком, но на лице у него блуждала весьма странная улыбка. Иоганна перевела дух. «Вообще-то здесь довольно высоко». Она ухватилась за полку.

– Хорошо. Начнем с фарфоровых баночек. – В голосе Штробеля снова зазвучали деловые нотки, которые Иоганне нравились больше, нежели тот восторг, с которым ее встретил новый работодатель.

Девушка попыталась вынуть ящик и с удивлением обнаружила, что это не так-то просто. Заглянув внутрь, она увидела причину: ящик был доверху заполнен фарфоровыми баночками.

– Они же просто восхитительны! – вырвалось у нее.

Она вынула из ящика первую попавшуюся баночку, которая была сделана из такого тонкого фарфора, что казалась прозрачной. На крышечке была нарисована сцена охоты, стенки украшены листьями винограда и плюща. Вот бы Мари увидела эти рисунки!

– Ну что? Сколько? – послышался снизу нетерпеливый голос.

Иоганна поставила баночку на место и начала пересчитывать лежавшие в ящике предметы.

– Три штуки номера шесть восемь девять, пять штук номера шесть девять ноль. – Она закрыла ящик и открыла следующий. Другие баночки, на этот раз из ажурного фарфора, только и ждали, когда их занесут в список. – Две штуки номера шесть девять один. Четыре штуки номер шесть девять два.

Когда Иоганна привыкла к высоте, дело у нее пошло так же быстро, как прежде у Штробеля.

Закончив с фарфоровыми баночками, Иоганна обернулась к нему, насколько это было возможно.

– А если у вас появятся новые фарфоровые баночки, как вы будете их принимать, какие присваивать номера?

Номера, начинавшиеся с семерки, были заняты для стеклянных графинов, об этом она знала – утром их уже пересчитывали.

Скупщик поднял голову, оторвавшись от списка.

– Ты умеешь мыслить, мне это нравится… – задумчиво отозвался он.

Снова эта улыбка на его губах, совершенно не понятная Иоганне. Девушка попыталась убедить себя, что та выражает доброжелательность. Или он смеется над ней? Ответ Штробеля отвлек ее от размышлений:

– Если будут еще фарфоровые баночки, мы начнем с номера шесть девять ноль, но добавим к нему четвертую цифру после ноля. – Он хлопнул в ладоши. – Так, на сегодня достаточно. Остальным займемся в понедельник. Нужно будет подвести окончательный итог, чтобы клиенты могли рассчитываться вовремя, начиная с нового года.

Иоганна проследила за его взглядом и увидела часы на стене.

– Быть не может, уже шесть часов! Как быстро летит время за работой! – Особенно когда работа такая интересная, как эта.

Мысленно ликуя, Иоганна спустилась с лестницы и сняла передник.

– Ты уверена, что хочешь идти домой? Как я уже говорил, твоя комната сохраняется за тобой и на воскресенье… тем более сейчас, зимой, – бросил Штробель через плечо.

Как обычно, он сложил инвентарные списки в сейф, ключи от которого всегда носил с собой на длинной цепочке.

– Нет, мне нужно домой, к сестрам!

Иоганна не собиралась встречать Новый год в одиночестве! Или он воображает, что она сядет с ним за стол? Девушке не терпелось вернуться в Лаушу. Рут и Мари наверняка хотят знать, как прошла ее первая неделя в Зоннеберге. А Петер! Ха, вот они удивятся, когда узнают, какая она молодец!

Кроме того, если она срочно не поделится новыми впечатлениями, то просто лопнет, это уж точно!

Штробель как раз собирался захлопнуть толстую дверь сейфа, когда Иоганна откашлялась.

– Да? – обернулся он к ней.