Сказка для взрослых - Селина Дрейк Страница 29

Сузен рассердилась, но не могла не признать его правоту.

— Да, к сожалению, я была такой, — неохотно признала она. — Даже вспомнить противно.

— Откуда же такая перемена? — спросил Марк, и Сузен ощутила в его шутливом тоне искреннее тепло и неподдельный интерес. Сердце бешено заколотилось в груди, когда он взял ее руки в свои. — Ну, признавайся же, Сью, почему ты так изменилась?

— Просто начала жить самостоятельно, и оказалось, что это не так-то просто. Но — о, чудо! — мне это удалось, — рассмеялась Сузен.

Марк все еще держал ее руки в своих, положив их к себе на колени, и Сузен это вдруг показалось совершенно естественным.

— Ты имеешь в виду жалкую замызганную квартирку? — усмехнулся он.

— Она вовсе не замызганная! — воскликнула Сузен, обиженная его несправедливой критикой. — Очень даже милая квартирка!

— Ну хорошо-хорошо, успокойся.

Марк снова улыбнулся, ласково сжав ее руку, отчего по телу Сузен будто пробежала электрическая искра.

— Я очень горжусь своим жильем! — заявила она.

— Почему?

— Я заработала его собственным трудом! Неужели ты не понимаешь, что это значило для меня?

— Полагаю, ты хотела что-то доказать всем нам.

— Нет, я не хотела никому бросать вызов.

Я просто была вынуждена жить на собственные средства, и благодарна судьбе за полученный урок, — сказала Сузен, впервые осознав, что именно независимая жизнь помогла ей стать взрослым, зрелым человеком.

— Вынуждена? — повторил Марк. — Что ты хочешь этим сказать?

Сузен подумала, что должна выбирать слова более осторожно: Марк был слишком проницателен.

— Ничего, — быстро ответила она, отворачиваясь от него и высвобождая свою руку.

Она не могла сказать ему правду. Ей было мучительно больно признаваться даже самой себе, что отец попросту отверг ее.

— Ну, давай же, Сью, — уговаривал ее Марк ласково. — Я знаю тебя слишком хорошо. Расскажи мне.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поддаться обаянию его близости и не сболтнуть лишнего. В памяти еще слишком свежи были ужасные сцены, которые привели к разрыву с отцом. И она хорошо помнила, какую роль сыграл Марк в этих ссорах. Сузен глубоко, медленно вдохнула, пытаясь держать свои чувства под контролем.

— Теперь это меня мало волнует. Все уже в прошлом. У меня новая жизнь… — начала было она, но Марк прервал ее, выведенный из терпения:

— Ты от меня что-то скрываешь, Сью. С того самого момента, когда я забрал тебя из больницы, я знал, что здесь что-то не так.

Сузен опустила голову. Пути назад не было, и она наконец решилась.

— В первое время мне было так трудно, что я хотела вернуться домой, — призналась она слабым голосом. — Но я не получила ни одного ответа на мои письма, и тогда я подумала…

Во рту у нее пересохло. Она бросила украдкой взгляд на Марка и поняла, что тот поражен.

— Ты уверена, Сью?

— Уверена ли я? Разумеется, уверена! — воскликнула Сузен возмущенно. Боль сменилась раздражением: — Можешь ли ты представить себе, как я была одинока?

Лицо девушки исказилось от мучительных воспоминаний.

— Но почему ты не попыталась связаться со мной? — нахмурился Марк.

— Я не могла. Я покинула дом в таком состоянии… И когда не получила ни единого ответа на мои письма, я решила начать самостоятельную жизнь.

— И тебе это удалось? — спросил Марк с сомнением.

Сузен понимала, о чем он сейчас думает. Все, что Марк знал о ней, — это то, что она жила с каким-то мужчиной, который, вне всякого сомнения, содержал ее. Он именно так представлял ее образ жизни в последние два года. Работа в благотворительной организации — это было нечто, совершенно не укладывавшееся в его представления о сводной сестре.

— Да, я считаю, что удалось, — твердо сказала Сузен. — Я работала и жила исключительно на собственные деньги.

— Что же это за работа, которая так тебя изменила? — холодно поинтересовался Марк. — Надеюсь, тебе не замутили голову в какой-нибудь сомнительной секте?

Сузен рассмеялась. Она чувствовала, как рушатся последние преграды, которые воздвигла, чтобы защититься от него, и это ее радовало.

— Конечно нет! Я работаю в благотворительной организации, помогающей несчастным людям во многих странах мира, — объяснила она, с удовлетворением заметив изумление в его потемневших глазах. — Я координатор. Участвую в разработке проектов для этих стран, оцениваю возможности реализации той или иной идеи, затем организую финансирование.

— Производит впечатление, — признал Марк, слегка наклоняя голову.

Сузен торжествовала. Наконец-то он гордился ею!

— Мы, строго говоря, не совсем благотворительное учреждение, хотя, разумеется, нам приходится заниматься сиюминутной помощью. Большей частью наши фонды направлены на реализацию долгосрочных проектов, в первую очередь образовательных программ.

— Понимаю, — сказал Марк, но голос его звучал отстраненно, как будто он думал о чем-то другом. — Так, значит, Ричард ничего не знает о твоей работе и о письмах, которые ты ему отправляла?

— О своей работе я ему уже рассказала, но о письмах не упоминала. — Сузен пожала плечами, стараясь казаться равнодушной. — Теперь это уже не имеет значения. Прошлое утратило всякий смысл.

— Да, наверное, ты права, — согласился Марк. — Интересно, а есть ли у вас какие-нибудь программы, рассчитанные на этот регион?

Вопрос прозвучал как бы невзначай, но Сузен почувствовала: за этим небрежным тоном скрывалось нечто большее, чем простое любопытство. Однако желание поделиться с ним своими соображениями, даже немного прихвастнуть, заставило ее забыть об осторожности.

— Я работаю над несколькими проектами для Антильских островов, но вряд ли увижу результаты своих трудов — все они рассчитаны на много лет.

Сузен вздохнула: прилагать такие усилия, и не видеть конечных результатов было очень трудно.

— Может быть, ты хотела бы сменить работу? Когда-то тебя привлекало другое: быстрый оборот капитала, сиюминутные прибыли, результаты в конце каждого дня…

— Наверное, — призналась Сузен. — Но теперь я даже не знаю, смогу ли выдержать напряженный ритм работы в отцовской фирме.

Однако в голосе Сью, помимо ее воли, прозвучало сожаление об утраченных возможностях.

— Трусишка! — мягко поддел ее Марк.

Сузен была задета несправедливостью этого, пусть и шутливого, обвинения. Ей приходилось столько выкладываться, чтобы запустить какой-нибудь проект!

— Нет, я не трушу, — возразила она. — И удивляюсь, как ты мог сказать такое.