Ночная бабочка - Розмари Роджерс Страница 29

Да, безусловно, это так. И она может научиться скрывать от Брета свои истинные чувства, если ей это будет выгодно. Непременно научится, иначе ей не достичь своей цели.

Брет посмотрел на Кайлу и, вскинув бровь, спросил:

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Вопрос смутил Кайлу. Она поняла, что он имеет в виду. Молодая женщина была приятно удивлена проявлением заботы, но в то же время ощутила негодование из-за того, что Брет спросил об этом лишь сейчас. Кайла коротко кивнула и беззаботным тоном проговорила:

— Спасибо, отлично. Во всяком случае, гораздо лучше, чем мое бедное платье.

Брет пожал плечами. К нему вернулась прежняя насмешливость.

— Уже начинаешь пилить меня, любовь моя? Купи себе хоть целый гардероб и пришли мне счет.

Уязвленная тем, что он может подумать, будто она просит его купить ей новые платья, Кайла открыла было рот, чтобы возмутиться, однако вовремя остановилась. Это будет несусветной глупостью. Почему бы не позволить ему купить ей новые вещи? Разве она не заслужила? К тому же это хоть как-то компенсирует его черствость и несносное высокомерие по отношению к ней. И все же пусть он не думает, что может купить ее так же просто, как чистокровную кобылу.

— Благодарю вас, ваша светлость.

— Называй меня по имени. Сколько раз тебе говорить?

— Да, Брет. — Она улыбнулась, однако согнула пальцы так, что они стали похожи на когти, готовые вцепиться в жертву, и провела ими по покрывалу.

Брет снова, на сей раз с явным нетерпением, пересек комнату и дернул за шнурок колокольчика, бормоча, что со времени его последнего визита прислуга здесь разболталась и он скоро выяснит, в чем тому причина. Затем снова подергал за шнурок, на сей раз раздраженно и энергично, и Кайла представила себе, какой трезвон поднялся сейчас в кухне.

Через несколько секунд в коридоре послышались шаги, Брет стал натягивать брюки, когда сильный толчок сотряс тяжелую дверь. По правилам слуга должен подождать за дверью разрешения войти, однако дверь распахнулась, несмотря на то что разрешения не последовало, и Кайла широко раскрыла глаза, увидев огромного человека, почти целиком заслонившего дверной проем.

У нее перехватило дыхание, она похолодела от ужаса, и если бы была в состоянии закричать, то от ее крика содрогнулись бы стены. В дверях стоял высоченного роста мускулистый дикарь с распущенными черными волосами до пояса, с бронзового цвета лицом, в кожаном наряде, украшенном перьями. Кайла натянула покрывало до подбородка и не мигая смотрела на незнакомца, ожидая, что Брет вот-вот обрушит гнев на бесцеремонно вторгшегося нахала.

Однако герцог лишь чуть насмешливо приподнял бровь:

— Я вижу, ты вернулся. А где миссис Уилсон? Или Тилли?

— Миссис Уилсон заявила о своем уходе, — спокойно ответил мужчина, и Кайла поразилась его четкой дикции и звучному баритону. — Похоже, она была шокирована тем, что ложе с вами разделяет молодая леди, с которой вы не связаны узами брака. Я предложил ей обговорить ее решение с вами, однако она твердо заявила, что у нее нет желания разговаривать с дьяволом, какое бы обличье он ни принял. При таких обстоятельствах я счел разумным позволить ей беспрепятственно удалиться. Поскольку Тилли кричит и забивается в угол, когда видит меня, я вынужден был сам приготовить завтрак для вас и вашей гостьи. Надеюсь, оленина вас устроит?

— Проклятие! — Брет покачал головой и подошел к столу, где все еще стоял забытый поднос с цыпленком и сыром. Взяв кусочек сыра, он указал им в сторону укрывшейся покрывалом Кайлы. — Она наверняка захочет чая. Я предпочту кофе. Черный и крепкий. Пошли кого-нибудь в деревню, чтобы нашли замену миссис Уилсон из числа тех, кто не столь чувствителен и сентиментален.

К этому времени Кайла успела несколько успокоиться и расслабиться. Несомненно, этот странного вида мужчина был самым громадным из всех, кого она когда-либо видела. Он выглядел настоящим дикарем и, без сомнения, был одним из американских индейцев, о которых Кайле доводилось слышать. Хотя его английский был безупречен и, возможно, даже лучше ее собственного и говорил он без малейшего акцента.

Бросив взгляд на кровать, индеец снова повернулся к Брету и заговорил на языке, которого Кайла не знала. По звучанию он напоминал ей чириканье птиц, тем не менее Брет, очевидно, вполне понял сказанное, ибо вдруг рассердился и стал на том же самом языке резко возражать.

Впрочем, ссора — если можно было так назвать этот разговор — длилась меньше минуты, после чего громадный мужчина удалился, плотно прикрыв за собой дверь. Брет бросил ломтик сыра на поднос и посмотрел на Кайлу.

— Кажется, ты производишь на всех чрезвычайно сильное впечатление. Включая и меня. Меня это не удивляет, поскольку ты выглядишь весьма соблазнительно, особенно с распущенными волосами. Какое-то время тебе придется походить в чужой одежде. Но в ближайшее время я пошлю за портнихой.

— Этого не требуется, потому что я могу…

— Черт побери, ты сделаешь так, как я говорю, Кайла! Я не намерен позволять тебе ходить голой, хотя это было бы весьма пикантно.

— Я хочу сказать, — холодно возразила Кайла, — что у меня нет никакого желания ждать, когда найдут портниху. Гораздо проще послать за моей собственной одеждой. Меня никак не прельщает идея несколько дней ходить, завернувшись в простыни. Если, конечно, здесь не найдется набитого женской одеждой гардероба.

Прищурив глаза, Брет двинулся к кровати пружинистым шагом хищника — шагом, который приводил Кайлу в несколько нервозное состояние. Оперевшись коленом о матрац, который прогнулся под тяжестью его тела, Брет наклонился к Кайле и, положив руки ей на плечи, тихо сказал:

— А может, меня прельщает идея, чтобы ты несколько дней провела под простыней. Не следует принимать мою практичность за слабость. Посылать за твоей одеждой — значит испытывать мое терпение. Мне нисколько не хочется увидеть у дверей этого дома твою крестную мать с воздетыми к небу руками.

Кайла едва не забыла о своем решении до поры до времени держать язык за зубами, но в последний момент все же заставила себя отказаться от резких слов. Чтобы добиться цели, следует более тщательно выбрать поле битвы. Пусть он купит ей одежду, пусть думает о тете Селесте все что заблагорассудится. Она даже может провести несколько дней в постели, как он только что сказал, но она придумает, чем ему придется заплатить за каждое нанесенное ей оскорбление, и ни одного из них не забудет. Ни одного! Брет допустил серьезную ошибку, поставив ее в столь унизительное положение, — она достаточно сильна, чтобы отомстить ему.

Поскольку Брет все еще ожидал ее ответа, Кайла сказала первое, что пришло ей в голову:

— К твоему сведению, я предпочитаю чаю кофе.