Уроки вежливости для адвоката - Вера Эпингер Страница 28

Я подняла глаза на Максима и вновь увидела перед собой опасного в своей сосредоточенности юриста. Его взгляд стал тяжёлым: я едва удерживала зрительный контакт, потому что именно сейчас, в этот момент, пришло осознание: шутки кончились.

— Я не просто довесок к тебе, Максим, — медленно проговорила, давая ему понять, что у него нет прав ставить меня «на место». Кто бы мог подумать, что за пять минут ожидания в кофейне Максим снова станет самим собой?!

— Давай на чистоту, Солнцева, — надменно усмехнулся он. — С тобой весело. Но веселье кончилось: от этого разговора зависит будущее «КубАгроВек» и, как следствие, будущее твоего отца. И тебя.

— Я это знаю.

— Тогда будь хорошей девочкой и просто молчи… — услышав столь жёсткую фразу, я вскинулась, собираясь высказать всё, что думаю об этом заносчивом типе, но Державин уже поднялся с места, нацепляя на лицо нейтрально-вежливую улыбку: — Доброе утро, Юрий Моисеевич.

— Доброе, — Бахтеев поприветствовал нас в ответ и, положив дипломат на соседнее кресло, сел напротив нас.

На вид чуть за пятьдесят. С загорелым, но моложавым лицом, тёмными волосами, зачёсанными к затылку. Внимательный взгляд тёмно-карих глаз беспристрастен, словно ему было глубоко безразлично, с кем и что обсуждать. Я была слишком мала, чтобы помнить, как выглядел Бахтеев до разлада с моим отцом. Но если они дружили, значит, он не такой чопорный, как та маска, в которую он сейчас облачён.

— Давайте договоримся на берегу, — сухо начал Бахтеев. — Я знаю, кто вы, знаю, зачем вы приехали. Признаюсь вам честно, я не видел смысла в этой встрече, но дань уважения Вадиму не позволила мне отказать с порога.

— Я понимаю, — в тон отозвался ему Максим. — Мы вас надолго не задержим. У меня к вам лишь один вопрос: кто?

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Юрий Моисеевич.

— Кто заплатил вам за то, чтобы вы расторгли договор аренды земель? — я замерла. Отец не говорил мне, что Бахтееву предлагали деньги. Он лишь обмолвился, что тот отказался продлевать аренду и в принципе изъявил желание выделить или продать свой пай. — Я понимаю, прекрасно понимаю вас, Юрий Моисеевич, — Державин усмехнулся. — Долг по выплате арендной платы тянется уже несколько месяцев, вам очень… очень нужны деньги. А тут вам поступает щедрое предложение. И что самое вкусное, вы ничего не теряете. Ведь так?

Бахтеев сжал тонкие губы. Он молчал и был явно недоволен тоном разговора. Секунда… две… три — мне показалось, что сейчас он встанет и уйдет, но я ошиблась.

— Вы не понимаете, — наконец, заговорил мужчина. — С «КубАгроВек» покончено, шакальё уже растащило его на куски. Ещё пара месяцев — и от него ничего не останется.

— Почему? — я не удержалась, на что получила предостерегающий взгляд от Державина. Впрочем, было уже поздно. Слова сказаны.

— Женя, — Бахтеев посмотрел на меня и его лицо будто смягчилось, — твой отец — единственный в агрохолдинге, кто до конца так и не понял планов Пудова. Он, или его прихвостни, я не знаю, развалили «КубАгроВек». Задолженность передо мной возникла ещё в прошлом году, я не получил ни рубля, но по всей отчетной документации оплаты проходят. Мне нужны мои деньги, и мне без разницы, кто их вернёт — «КубАгроВек» или кто-то другой. Я давно наблюдаю за ситуацией и давно принял решение продать пай.

И в этот момент я поняла, почему «КубАгроВек» обратился к Державину. И это не Пудов пригласил стороннего адвоката, а мой отец! Потому что всё это время он знал: рыба гниёт с головы. Сеть Пудова, являющегося генеральным директором «КубАгроВек» растянулась по всему краю, и обратиться за помощью к человеку за тысячи километров от Краснодара — единственно верный выход. Удивительно только, что ему согласовали привлечение такого специалиста.

— И много вам заплатили? — я не могла молчать. Теперь стало ясно, что этот разговор ни к чему не приведет, он лишь позволит узнать как можно больше информации.

— Сумму долга. Ни больше, ни меньше. Чужого мне не надо, а от своего я отказываться не стану. Я ответил на ваши вопросы?

— Сполна, Юрий Моисеевич. Спасибо, что согласились встретиться, — произнёс Максим, давая понять, что больше не задерживает Бахтеева.

— Удачи, — бросил на прощание Бахтеев и сразу же добавил: — Передайте Вадиму. Я сожалею, что всё так вышло. Мы вместе стояли на истоках «КубАгроВек».

— Ты знал…? — взбеленилась я на Максима, когда мы остались с ним наедине.

— Что агрохолдинг разваливают изнутри? Да. Вадим Константинович сразу дал мне понять, кто на какой стороне, — спокойно ответил Максим. — Твои эмоции лишние.

— Лишние?! Что я теперь скажу отцу?

— Ты — ничего. Ответ перед клиентом держу я. Постарайся принять ситуацию. Агрохолдинг не спасти. Единственное, что мы можем — не дать задавить мелких пайщиков.

— И для этого тебя нанял отец?

— Если он захочет, то сам тебе расскажет.

— Ясно, — хмыкнула я. Тайны Мадридского двора, чёрт побери!

Я встала с кресла и шумно его задвинула за столик — металлические ножки проскребли по плиточному полу.

— Ты куда? — нахмурился Максим.

— На трек, — увидев, что он тоже приготовился пойти за мной, я подняла руки в отрицающем жесте. — Нет! Я доберусь сама. Открой машину, заберу рюкзак.

— Женя…

— Нет! Мне нужно подумать.

Максим внимательно изучал моё лицо, будто пытаясь понять, серьёзно ли я говорю. «Точнее, в своём ли я уме» — возникла в голове мимолетная мысль.

— Хорошо. Я приеду через пару часов. Трек-день начинается с двух.

— Я помню про наш реванш, — уже уходя, кинула ему, не оборачиваясь. — Двери.

Благо «Мерседес» Державина был припаркован у самого входа в кофейню и сквозь панорамные окна Максим прекрасно видел, как я подхожу к задней двери паркетника. Тихий щелчок разблокированной двери — забрала рюкзак с фотоаппаратурой и, быстро вызвав такси с приложения на телефоне, пошла в сторону автобусной остановки, которую отметила точкой отправления для водителя.