Моль - Юлия Резник Страница 26

- Ты такая красивая… Нереально просто, – говорит он. И Моль не сомневается, что Вася действительно так считает. Он бы не стал врать. Сейчас бы не стал…

- Ты тоже очень и очень красивый. Здесь. – Света проводит своей крупной ладонью по его совершенному лицу. - И здесь. – Рука опускается на сердце.

Он качает головой. Отрицает ее слова. Но слезы в его глазах только подтверждают сказанное. Плохой человек никогда не будет к себе строг. А Василий… Он не давал себе спуску.

- Красивый… - настаивает Моль. – Я очень рада, что прикоснулась краешком судьбы к такому человеку. Для меня честь - знать тебя.

Светлана не врет. В голове женщины, наконец, складывается пазл. Она действительно восхищена. Покорена силой его личности. Его непоколебимыми принципами. В один момент приходит осознание того, что он пожертвовал своей жизнью ради чего-то, необычайно важного. Она не знает, ради чего конкретно. И не станет спрашивать… Ей не нужно знать наверняка, чтобы быть уверенной.

- Ты больная, – говорит он, качая головой. При этом содержание слов никак не вяжется с выражением его лица. Оно такое детское и беззащитное, что у Светы начинает щипать в носу.

- Ты поэтому не хочешь поцеловать меня еще раз?

- Я хочу…

Василий растерян. Как никогда в жизни, пожалуй. Она делает что-то немыслимое. Задевает те струны души, которые, как он думал, были давным-давно оборваны… Но они целы. Немного расстроенные, неспособные звучать верно…

- Тогда поцелуй.

И он подчиняется. Касается губами рта, скул, дрожащих соленых век…

- Ты такая красивая… - шепчет в промежутках между поцелуями.

Это странно – забыть обо всем. Отбросить то, на чем долгие годы было сосредоточено внимание. Но он забыл… И неудачную поездку, и сорвавшиеся переговоры. Сейчас существовали только он и она. И нежность, окутавшая их. Касание губ, их общая дрожь и болезненное горькое сожаление. О том, чего был лишен, о том, что не случилось в его жизни. Если что-то и могло его окончательно сломить, то только это. Но он готов был рискнуть, вот только…

- Свет, пойдем домой. Тебе нельзя сидеть на полу.

Света моргает. Оглядывается растерянно, не понимая, почему он прервал их поцелуй. Серые стены гаража, ледяной пол, на котором она сидела, забыв обо всем.

- Хорошо… - Это правда не дело. Можно заболеть...

- Ты вставай, а я пока осмотрю машину. Если по нам попали, от нее нужно избавляться.

- А что же я скажу дяде Коле? – растерянно интересуется Света.

- А это кто? – задает встречный вопрос Василий, внимательно осматривая старенькое авто.

- Мой сосед с пятого этажа. Это благодаря ему машина в таком прекрасном состоянии.

- Вроде все цело. Сейчас долью горючки… Глядишь, и не догадается, что мы на ней рассекали. Это ты номера испачкала? – спрашивает, приковывая к себе Свету внимательным взглядом.

- Я. Так нас вряд ли вычислят. Таких машин в городе – полно. Не зная номера…

Он прерывает ее объяснения еще одним касанием губ. Стремительным и более напористым. Так же резко отстраняется:

- Ты сумасшедшая. На всю голову двинутая…

- Ага… Мы уже на этом сошлись. Я даже не спорю.

Василий улыбнулся. Впервые, пожалуй, настолько открыто… Взял стоящую в углу канистру, чтобы долить бензин.

- Не смей ее поднимать. Я сама, – запротестовала Света.

Василий покачал головой и продолжил свое занятие.

- У тебя сорвана спина.

- А ты после операции!

Василий промолчал. О том, что он не вполне здоров, ему не давало забыть собственное тело. Он катастрофически быстро уставал.

- Будем надеяться, что твой дядя Коля не помнит показаний спидометра. Но, на всякий случай, придумай что-нибудь правдоподобное.

- Хорошо, – согласилась Светлана. – Пойдем.

- Сейчас. Только номера вымою.

Они вернулись домой продрогшие и растерянные. Эмоции немного поутихли, но никуда не делись. Как только Светлана вспоминала о произошедшем, ее вновь накрывал отходняк. Эта погоня… вынула из нее душу. Невероятное напряжение, в котором она жила последние дни, достигло предела и вырвалось наружу. Именно поэтому ее так пробрало в гараже. А потом Васька… И поцелуй… И она уже не знала, от чего ее больше трясет. Света так боялась! Как никогда в жизни, пожалуй. Боялась даже не за себя. Хотя и этот страх был. Она безумно боялась за Василия. Столкнувшись с реальной угрозой, страх Моли усилился во стократ.

Дверь за ним захлопнулась. Отсекая от всего окружающего мира. Так же оглушительно громко щелкнул выключатель. Теплый свет залил квартиру и с непривычки ударил по глазам. Из-за угла гостиной вышел котенок.

- Встречает, – улыбнулся Василий, стягивая ботинки.

Интересно, ему подошел размер? Мужчина сделал шаг вперед и поскользнулся на маленькой лужице, которую оставил котенок. Изумленно осмотрелся.

- Он нагадил! – уличающе ткнул пальцем в известном направлении.

- Только не говори, что я тебя не предупреждала об этом, – хмыкнула Моль. – Впрочем, мы сами виноваты. Горшка-то не соорудили…

- Точно… - согласился Василий, брезгливо стягивая намокший носок. – Куда его?

- В мусор, Васька, в мусор! – заливисто рассмеялась Света. Видимо, у нее и правда начиналась истерика.

Глава 18

Сил хватило только на то, чтобы принять душ. Его одолевала дикая слабость. И не только операция была всему виной. События вечера истощили. Измотали душу.

- Ложись со мной. - Знает, что неправильно, знает, что рискует, но… Не может отказаться. Только не сейчас.

Света в простом домашнем платье, тёплая после душа, нерешительно садится на кровать. Боится?

- Страшно?

- Да. Очень.

Сколько бы он отдал, чтобы научиться вот так, запросто, говорить о своих страхах?

- Все будет хорошо. Спи.

Она послушно прикрыла глаза, не отпуская ладонь мужчины. В ногах что-то зашевелилось.

- Это Селедка, - пояснил Василий в ответ на её настороженный взгляд.

- Кто? - изумилась Моль.

- Котёнок. Я придумал ему имя.

- Селедка? Ты думаешь, его так зовут? - Света не знала, плакать ей или смеяться.

- А что? Мне нравится. Спи.

Света снова закрыла глаза. Улыбка не сходила с лица. Утомленный мужчина провёл пальцами по смеющимся губам. Она замерла, а потом поцеловала его пальцы. Её нежность убивала похлеще любого яда. Сдирала кожу, проникала в кровь…

- Ты почему не спишь?

- Не знаю. Наверное, слишком много эмоций для одного дня.