Опасная кукла - Кристина Воронова Страница 26

Лиза проснулась очень рано, словно ощущала, что должно произойти нечто прекрасное.

Это ощущение было новым и желанным. Раньше оно возникало только в редких снах и покидало девушку, стоило только проснуться.

Счастье захватывало ее в момент игры на рояле, когда придумывалась новая музыка, и некий грешный ангел шептал ей на ухо дивные сочетания нот.

Но она никогда не думала, что когда-нибудь будет так радоваться при мысли о каком-нибудь человеке.

Что ее душа будет летать…

Яркий, прозрачный, словно брильянт, ноябрьский день, ничуть не угнетал. Хотя обычно она не слишком любила осень.

Она чувствовала, что ее словно пронизывает энергия. А душа подверглась нешуточной встряске. Слишком много проблем, масса странностей. Части пазлов не стыкуются друг с другом, царапая нежный мозг, сводя ее с ума.

А ведь Лиза всегда гордилась, что думает холодно и логично. Как кумир ее детства — Снежная королева, которая, возможно, тает каждую весну, но зато всегда возрождается, когда приходят холода.

Буйство урагана бесило, сбивало с толку, заставляло ее злиться, но и странным образом давало ощущение жизни.

Целый день она носилась по комнатам, наталкиваясь на мебель, чертыхаясь, теряя и вновь находя в неожиданных местах свои вещи, постоянно поглядывая на часы.

Она то застревала надолго в ванной, пытаясь успокоиться в джакузи, то пулей вылетала оттуда. Сушила длинные волосы феном, потом пыталась уложить их с помощь пенки и геля.

Примеряла нижнее белье, радуясь, что ее, по крайней мере, не стесняют в средствах, и она может бродить по дорогим магазинам, покупая с помощью карточки все, что ей хотелось бы.

Ну, почти все. Сумма на каждый месяц была стандартной — и выходить за ее рамки она не имела права.

В любом случае, она жила настолько замкнуто, что денег ей хватало. А еду и напитки, она, понятное дело, не покупала. А в кафе и рестораны ходить не любила. Ей все время казалось, что на нее пялятся. Причем, враждебно.

Ей нравилось жить в заточении собственных комнат. В шикарной, золоченной клетке. Но сегодня она впервые почувствовала, что пора вырываться на волю.

* * *

Девушка застыла перед зеркалом, словно позируя для невидимого фотографа. Достаточно короткое перламутрового оттенка платье из атласа позволяло рассмотреть красоту ног. Вырез был почти целомудренным, но нежная ткань платья так льнула к телу, что казалась почти второй кожей. Словно стремилась срастись с фарфоровым великолепием ее тела. Длинные, пышные волосы цвета настоящих драгоценностей мягко сияли под точечным освещением возле зеркала. Любой источник света придавал и так шикарной шевелюре оттенок лунного сияния.

Изысканные, правильные черты лица завораживали, словно идеальная мелодия. Легкие серебристые тени и блеск для губ придавали чертам большую выразительность, подчеркивая блестящие серые глаза с длинными ресницами и чувственные губы. Стоило только немного затенить тушью светлые ресницы — и почти прозрачные глаза стали намного выразительнее, придав неземную красоту этому лицу — словно вырезанной из слоновой кости старинной камее.

Легкий поясок обвивал талию, подчеркивая ее стройность.

Взяв маленькую серебристо-серую сумочку, подходящую к платью и туфлям на высоком, но не слишком, каблуке — ходить в них можно было — она метнулась к выходу, на ходу поправляя пышные волосы.

Джастин ожидал ее в коридоре, недалеко от двери ее комнаты. Он был в черном смокинге и белоснежной рубашке — типичный портрет современного джентльмена.

Увидев ее, он замер, застыл, словно не в силах переварить подобное совершенство и отличить реальность от фантазий.

Его глаза приняли стеклянное, застывшее выражение.

Затем парень несколько раз тряхнул головой, улыбнулся — рассеяно и немного дико: — Ты молодец, быстро. А то Джина обычно три часа перед зеркалом пляшет — и мы часто опаздываем.

Лизу покоробило, что в этот момент он вспомнил про свою невесту. И ей вспомнилась сцена, подсмотренная вчерашним вечером. Она обычно гуляла после ужина по саду, в любую погоду, и в любое время года. Накинув пальто, но не надев шапку и перчатки, Лиза в тот вечер выбежала на улицу, как обычно. Ей хотелось еще раз подумать о неожиданном приглашении брата.

Возле свой любимой беседки, которую она обожала обходить кругами, словно совершая некий важный обряд, она увидела "сладкую парочку". Ей стало неприятно и захотелось уйти как можно быстрее. Но она отметила, что влюбленные занимаются тем, что кричат друг на друга, а не милуются.

"Как ты мог пригласить эту уродину на ужин. Я тебя ненавижу. Ты меня предал", — кричала Джина так, что ее, наверное, слышали даже на луне.

"И никакая она не уродина. К тому же, она — моя сводная сестра. Глупо ненавидеть ее столько лет. Она нам ничего плохого не сделала".

"Потому что мы держимся настороже, и не позволяем ей влиять на наши жизни. Она злобная, психически неуравновешенная сука"

Лиза застыла, мгновенно спрятавшись за дерево, но все равно опасаясь, что пальто синего цвета будет заметно за километр на фоне голых осенних веток. Но она в тот момент понадеялась, что, увлекшись ссорой, они не будут глазеть по сторонам.

Она не могла понять, какие чувства вызывают в ней их крики. Безусловно, это было приятно. Остальные чувства настолько смешались между собой, что Лиза не смогла их осознать. К тому же, в тот миг ее терзало отчаянно бьющееся сердце, а перед глазами мельтешила огненная пелена.

Впервые на ее памяти Джина ссорилась с женихом, за которого обычно цеплялась руками и ногами, присосавшись, как пиявка.

Лизе было даже приятно, что она довела девушку до такой бурной истерики. И чем — своей красотой.

К тому же, было дико приятно наблюдать, как Джастин набрасывается на свою невесту, защищая ЕЕ.

Отринув воспоминания, Лиза с наслаждением погрузилась в настоящее, словно в любимую ванну.

Время словно застыло, когда они смотрели друг другу в глаза. И в этот момент Лиза действительно поверила в возможность того, что между ними может что-то быть. Нечто, выходящее за рамки ненависти.