Кто прав, кто виноват? - Сара М. Андерсон Страница 20

В кухню вернулась Леона.

– Малыш заснул? – спросил он, решив, что именно этим следует интересоваться заботливому папаше.

– Я закапала ему ушки. Надеюсь, он проспит хоть пару часов.

– Надеешься?

Леона вымученно улыбнулась:

– Именно поэтому мы и ищем трубки.

– Понимаю. Сколько раз у него уже воспалялись ушки?

– Я давно потеряла счет. Иногда к нему встает Мэй, но в целом ему просто хочется, чтобы его приложили к груди.

Байрон посмотрел на ее грудь. Леона была без лифчика, и соски отчетливо проступали через тонкую ткань футболки. Вожделение накрыло его с головой, когда он вспомнил их поцелуи – сегодняшний и вчерашний.

– Прекрати. – Леона скрестила руки на груди.

– Прости, – пробормотал Байрон, опуская глаза на кастрюли и сковородки.

– Уверен, что нам стоит жить вместе?

Байрон напрягся. Черт подери, ситуация ухудшается с каждой минутой.

– А какие есть варианты?

– Например, ты можешь регулярно навещать Перси и брать его к себе на недельку-другую согласно графику опеки, а также выплачивать алименты. Возможно, так будет лучше.

– Лучше для кого? Уж точно не для Перси, ведь в таком случае его может забрать твой отец. Не бывать этому.

– Байрон, я не хочу трудностей.

– «Трудностей»? Извини, что разбиваю твои розовые очки, но и сейчас все далеко не просто.

– Хорошо. Я лишь хочу сказать, что ты все еще зол на меня, и не желаю, чтобы Перси рос с родителями, которые постоянно ругаются. И не надо делать из меня злодейку.

– Я и не говорил, что ты злодейка. И я вовсе не зол на тебя.

Зато раздражение на самого себя росло с каждой минутой. Борясь за то, что ему дорого, он не смог бы напортить сильнее, даже хорошо постаравшись. Его отец, вероятно, сейчас в гробу переворачивается. Будь Хардвик Бомонт жив, хлопнул бы сына по плечу и посоветовал:

– Прекрати суетиться. Она всего лишь женщина, а ты Бомонт. Вот и веди себя соответственно.

Байрону не хотелось заставлять Леону и Перси подчиниться своей воле. Он не собирался силой и устрашением устанавливать свои порядки.

Леона сверкнула глазами в его сторону:

– Нет, но тебе необязательно что-то говорить. Твои поступки куда красноречивее слов.

– Да что ты? И о чем это свидетельствует?

Он схватил ее за руки и привлек к себе. В его поцелуе не было ни капли нежности и мягкости, только властность и непреклонность. Возможно, ему и не удастся получить согласие на предложение, но он уверен, что она ему и не откажет. Мгновение спустя Леона сдалась. Склонив голову, вздохнула и разомкнула губы. Байрон углубил поцелуй, спрашивая себя, можно ли целовать ее, не опасаясь без остатка раствориться в сладкой неге ее тела?

В его объятиях Леона сделалась покладистой и милой. Его сердце забилось быстрее, и он позволил ей прервать поцелуй.

– Что нам делать, Байрон?

– Давай попытаемся. Я подыщу квартиру, и вы с Перси поживете со мной некоторое время, скажем неделю-другую. Тебе вовсе не обязательно будет перевозить туда все вещи. А если не сработает, – он не желал признавать, что его затея может не сработать. Не хотел ошибаться в суждениях. Но нужно заверить Леону, что у нее есть путь к отступлению и он не станет удерживать ее с сыном в заложниках, когда они заживут под одной крышей, – будем реализовывать твой план.

Байрон уверял себя, что сможет жить с ней. Тогда будет проще разобраться, какая часть ее истории правдива, а в чем она до сих пор лжет.

Она отклонилась, чтобы видеть его лицо.

– А если сработает?

Ее глаза были широко распахнуты, но не от страха. В них светилась надежда. Байрон погладил ее по щеке.

– Если сработает, я снова сделаю тебе предложение.

Прижавшись щекой к его ладони, она выдохнула, слегка приоткрыв губы. Байрон поцеловал ее, стремясь положить конец перебранке и напомнить, что именно он здесь главный, но вместо того, чтобы охладить страсть, поцелуй лишь подлил масла в костер желания. Она нужна ему. И только она. Никакие чувственные европейки не сумеют удовлетворить его так, как эта женщина.

– Две недели? – спросила она чуть слышно, заглядывая ему в глаза.

В глубине ее светло-карих глаз легко можно утонуть. Каким бы сентиментальным ни было это избитое высказывание, Байрон не мог не признать, что в данном случае оно целиком соответствует истине.

– Да. – Он снова коснулся губами ее губ. – Договорились.

– М-м-м-м.

Они принялись с жаром целоваться, позабыв обо всем. Только он и она. Так было раньше и должно быть впредь.

Поцелуй становился глубже, Леона провела языком по губе Байрона. Робкое прикосновение. Словно она опасалась того, что может произойти дальше.

Байрон точно знал, какое развитие событий его бы устроило. Он хотел подхватить Леону на руки, отнести в спальню и остаток ночи воскрешать то, что некогда было между ними. Он не желал думать о лжи и предательстве. Он жаждал вновь заполучить Леону.

Он проник языком к ней в рот и почувствовал ответную реакцию ее тела. В памяти ожили воспоминания об их первом поцелуе. Тогда она тоже колебалась. Теперь Байрон понимал: это оттого, что она знала, кто он. Он считал, что все дело в ее кротости и невинности, и вел себя с ней очень деликатно, стараясь избежать принуждения. Лишь поцеловал ее перед сном, и она уехала домой на своем автомобиле.

Так же ему следовало поступить и сейчас. Одарить ее долгим страстным поцелуем и убраться из квартиры, отправиться домой и заняться делами, не позволив себе сгореть в пламени страсти. Не нужно испытывать удачу. Черт подери, у него и удачи-то почти не осталось, так что испытывать нечего. Но Леона запустила пальцы ему в волосы и, откинув голову, простонала: «О, Байрон!» – и он пропал.

Он поцеловал ее в заветное местечко за мочкой уха и был немедленно вознагражден пробежавшей по ее телу дрожью удовольствия.

– Скажи мне, чего ты хочешь. Ты хочешь меня?

Она ответила не сразу, он снова поцеловал ее. Их языки сплелись в страстном танце, тела захлестнули волны жара. Его решимость уйти таяла с каждым мгновением. Он и пару шагов едва ли был в состоянии сделать, но это не важно. Она поставила его на колени, и он с радостью повиновался.

– Скажи же мне, – потребовал он. Отступив на шаг, подхватил ее. Ему нравилось ощущать ее тело в своих руках. Он усадил ее на кухонный стол. – Скажи, что хочешь меня. – И он коленом раздвинул ей ноги.

Леона не вырывалась, не отталкивала его. Напротив, покрыла поцелуями его щеку, шею.

Восставшим мужским естеством Байрон прижался к ее лону, с губ Леоны сорвался вздох. Она выпрямилась, глядя на него широко раскрытыми глазами. Это был последний момент, когда он мог уйти. Не сводя взгляда с ее лица, он снова ударил ее бедрами. Ее рот приоткрылся, образовав идеальную букву «О». Байрон, не в силах совладать со всепоглощающим желанием, поцеловал ее. Обхватив его ногами за талию, Леона тесно прижалась к нему.