Тайна Северного креста - Итела Карус Страница 16

Сам он, раненый, спасся только благодаря помощи верного своего Айтвараса, который помог ему удержаться в седле, и едва смог уйти от врага со своим небольшим отрядом. Трое суток блуждали они по степи, пока не встретили князя Ивана Глинского, правнука Мамаева и внука Мансура. Тому степь что дом родной. И пришлось просить его о помощи, пообещав отдать во владение ему город из собственных земель, к которому он выведет. Князь Глинский вывел их к Хоробле и получил ее. Слово великого князя литовского крепче камня.

Вернувшись в свое княжество, он устремился к Киеву – его надо было укрепить и подготовить в осаде. Замок Киевский был крепок, взять его непросто – сам брал, когда на место смещенного с княжеского престола Владимира Ольгердовича ставил более надежного Скиргайла Ольгердовича, единоутробного брата кузена Ягайло. Сам же он и укреплял его потом, вложив много сил, чтобы замок стал могучим и неприступным. Сейчас там был наместником доверенный человек, верный соратник князь Иван Гольшанский. Он сильный правитель. И наместник митрополита в Софии Киевской тоже пригодится, поддержит людей при обороне словом Божьим. Осаду войск ордынских Киев выдержал. Да они и не задержались здесь надолго, не стали рисковать – взяли с города откуп и двинулись дальше. А вот Житомирский замок спасти не удалось. Только-только возвели его – большой, мощный, а тут и ордынцы подоспели. Порушили, пожгли. А потом и до Овруча добрались, как он узнал. Одни головешки от замка крепкого остались. Житомирский замок он уже практически восстановил, а вот до Овручского руки не дошли.

Страшные воспоминания и теперь жгли душу. Но были в памяти и такие, что еще горше.

Ему, Витовту, в отличие от многих других князей, не на что было жаловаться в супружестве. Правда, первая жена прошла в его жизни как-то незаметно. Это была Мария Лукомская, дочь князя Лукомского и Стародубского. С ней он прожил недолго. Мария умерла, оставив ему маленькую дочь Софью. А потом он женился на Анне, дочери Смоленского князя Святослава Ивановича, и она стала ему любимой женой и верным другом на долгие годы.

Князь усмехнулся, вспомнив начало их совместной жизни. Ей было тринадцать лет, совсем еще девчушка, голубоглазая и светловолосая. А ему тогда исполнилось уже двадцать семь, и был он удельным князем Городненским. В любви горяч был и удачлив, красивых женщин вниманием своим не обделял никогда. А эта малышка сумела крепко захватить в плен его сердце, и первые пять лет их жизни были безоблачными. За это время родились у них два сына – Иван и Юрий. Они с Анной любили детей своих, и им нравилось самим заниматься их воспитанием. Да, видно, не судьба была ему жить мирной и спокойной жизнью. И началась борьба за великокняжеский престол. И с крестоносцами были то мир, то война. А когда замирился он с кузеном своим, Ягайло, и надел корону великого князя литовского, не смогли тевтонцы простить ему этого и отомстили жестоко. Тогда его жена и сыновья оказались у них в заложниках в замке Кролевец, что немцы называли Кенигсбергом. Анну они отпустили, а сыновей… Больно и страшно вспоминать.

Да, дорогой ценой досталась ему корона великокняжеская. Брат его, Жигимонд, был захвачен крестоносцами, закован в цепи и брошен в подземелье. А сыновья, кровь от крови его, плоть от плоти, так и не вернулись к отцу. Уже позднее узнал он, что рыцарь Саненберг, называвший себя его другом, поднес Ивану и Юрию чашу для причастия, а в вине был яд. Мальчики в муках скончались. А рыцари открестились от детоубийцы, говоря, что деяние это богомерзкое. Но он-то знал, что это была цена, заплаченная им за примирение с кузеном и объединение Литвы с Польшей.

Хорошо хоть дочь его, Софья, была уже далеко от этих мест и до нее руки крестоносцев не дотянулись. Еще много лет назад он обручил свою девочку с сыном великого князя московского Дмитрия Донского – Василием. А когда Василий сам сел князем после смерти отца, он клятву свою выполнил, и Софья стала великой княгиней московской. Он, отец, знал, что судьба ее не будет легкой. Но кто из них мог рассчитывать на спокойную жизнь, когда вокруг не стихали бури вражды и междоусобиц? А иметь союзников всегда полезно, тем более таких, с кем связывают родственные узы.

Вот такие мысли, неспокойные, тревожные, бродили в голове князя, а он все погонял и погонял коня, стремясь как можно скорее попасть в свой замок Троки. Надо собирать людей, готовить снаряжение, создавать запасы продовольствия и еще много чего сделать. И хотя великий магистр ордена, Ульрих фон Юнгинген, понимая сложность положения, обратился за помощью к чешскому королю Вацлаву, а тот, как третейский судья, установил перемирие до следующего лета, до десятого июня, обе стороны знали, что войны не миновать, и начали активную подготовку к ней.

По пути в Троки заехали-таки в Городно. Здесь намерен был князь Витовт собирать свое воинство на новую битву, на этот раз – с Железным Драконом.

В Городненском замке все было на месте, все как положено. Встречать князя вышел воевода Ремунас, нынешний наместник. Старый Алджимантас уже совсем силы потерял, на коня ему теперь и не сесть. Радуется внукам, небось, он их любит.

– Приветствую тебя, князь, в замке твоем, – вежливо поклонился воевода.

А Витовт смотрел на него и диву давался. Как изменился-то Ремунас, возмужал, заматерел. Его голыми руками не возьмешь. С такими, как он, можно на орден идти, они одолеют железных рыцарей, сцепят зубы, поднатужатся и одолеют.

– И я рад видеть тебя, воевода, – приветливо ответил князь, – хоть и не радостные вести принес.

Ремунас вскинулся тревожно:

– Что случилось?

– Пойдем в зал, воевода, все тебе расскажу.

Через время они уже сидели у горящего камина, держа в руках кубки с медом. Витовт позволил телу немного расслабиться после погони по пущам Беловежской да Городненской, но разумом был собран и ясен.

– Большое испытание ждет нас всех, воевода, – приступил он к тому, что хотел довести до соратника своего доверенного. – Великая война с орденом началась. Ульрих фон Юнгинген, непримиримый наш враг, объявил войну королю Владиславу, а значит, и нам. Мы ведь теперь с Королевством Польским неразрывной связью объединены. Огромные силы собрали тевтонцы, и поодиночке нам с ними никак не совладать. А вместе, даст Бог, справимся. Однако для этого большую работу сделать надо.

Князь внимательно взглянул на воеводу своего. Тот сидел бледный, сосредоточенный, но спокойный. Воина битвой не испугаешь, он привычный. Правда, враги бывают разные и не всех можно одолеть. Небось, и Ремунас еще хорошо помнит разгром их войска на Ворскле. Но теперь обстановка другая. Теперь он, Витовт, не допустит никаких ошибок и просчетов. С Ягайло они четко оговорили предварительный план действий, и он не отступится от него ни на шаг. Правда, еще не одна встреча с кузеном потребуется, чтобы окончательно стратегию выработать. Но оба они умны и опытны. Оба Гедиминовы внуки, а дед их был воином отменным. Они справятся. Вместе справятся обязательно.

– Сейчас, воевода, пришло время большой работы, и ни дня отдыха нам с тобой не будет, – продолжил князь. – Вмешательство короля Вацлава дало нам время. Перемирие установлено до следующего лета. Но я не верю тевтонцам, слишком хорошо их знаю. Любых неожиданностей можно ожидать от крестоносцев, им не впервой договоры нарушать. А замок наш, сам знаешь, прямо на дороге у них лежит, и порушить его будет великой для них радостью. Но этого мы им не позволим, так я говорю?