Тосканская графиня - Дайна Джеффрис Страница 14

– Это обязательно? Бензина у нас и так мало. Может, лучше возьмешь тележку с осликом?

– Дело касается моей картины…

Она помолчала. Сердце ее сжалось, и София подумала, далеко ли она зайдет в своей лжи мужу. Заметил ли он ее виноватый вид?

– Думаю, надо заказать для нее раму. Не хочется, чтобы она отсырела.

– А-а… Так ты ее закончила. Вот и прекрасно. Правда, похоже, скоро пойдет дождь. Может, съездишь в другой день?

– Я бы хотела довести дело до конца. И подарить портрет матери на день рождения.

Она посмотрела в окно. Небо было затянуто несущимися по небу мрачными тучами.

– Ну хорошо. Только будь осторожна. Когда я возвращался из Флоренции, самолеты коалиции расстреливали все, что движется. Возьми с собой Альдо.

– Обязательно. Мы поедем проселками, все будет в порядке.

Как только Лоренцо вышел, времени даром терять было нельзя, и София, даже не умывшись, быстренько оделась. То и дело поглядывая на фотографию родителей в серебряной рамке на туалетном столике и моля Бога об их безопасности, она подвязала волосы и накрыла голову платком, как делают все деревенские женщины. Собравшись с духом, прошла в узенький боковой коридорчик и шагнула в маленькую спальню. На этот раз мужчина лежал с открытыми глазами и с тревогой смотрел на нее.

– Мы должны перевезти вас в другое место, – сказала она. – Здесь для вас находиться небезопасно.

– Благодарю вас, – проговорил он слабым голосом и попытался улыбнуться.

– Вы англичанин?

Он проговорил несколько слов на итальянском.

– Когда я в первый раз вас увидела, вы говорили по-английски.

– Да. Вероятно, я был слишком… впрочем, я сам не знаю.

– Человек почти без сознания вряд ли станет говорить на чужом языке.

Он снова попытался улыбнуться.

– А теперь? – не отставала она. – Вы можете хоть что-то рассказать о себе?

– У меня запутался парашют. Когда пытался уйти, меня ранили. Кое-как добрался сюда.

Голос у него был хриплый, говорил он с большим трудом.

– Давно это было? – мягко спросила она.

Он не ответил. Пока она пыталась сообразить, что дальше делать, он закрыл глаза. Наверно, надо подогнать фургончик сюда поближе. Вместе с Альдо у них все получится.

– Где моя шифровальная книга? – вдруг прошептал он еще более слабым голосом.

– Ах да, наверно, это та самая тетрадка. Я ее сохранила.

Он ответил ей слабой улыбкой.

Когда София с Альдо отъезжали от дома, за ними наблюдала старуха Мария из дома на углу. Она сидела в кресле в дверном проеме, на нее падала тень башни. Она всегда там сидела. Даже в ноябре. Да, и в холодном ноябре тоже! В деревне бедняжку Марию почти никто не любил. Хотя поначалу она, как и все остальные в деревне, очень удивилась, когда ее внучек ушел из дома и поступил в чернорубашечники, но теперь трудно было сказать, кому она на самом деле сочувствует. Она утверждала, что не знает, куда ушел ее мальчик, но кто скажет, сидит ли она там, поджидая его возвращения, или внимательно наблюдает за тем, чем занимаются остальные? С одной стороны, ее беспокойство понятно, но с другой – все сходились во мнении, что проявлять участие к ней нелегко, а были и такие, кто с нетерпением ждал, когда же ее мальчик схлопочет себе пулю в голову.

Альдо отпер дверь старенького гаража. Наряду с повозками и прочими транспортными средствами в углу стоял автомобильный фургончик, громоздкий, вонючий и неудобный в управлении. София глубоко вздохнула и заколебалась. Все еще не вполне уверенная в том, что поступает правильно, тем более что фургончик действительно потреблял много драгоценного бензина, София нерешительно заглянула в глаза Альдо.

– Мы все делаем правильно, – улыбнулся он ей.

Уже не в первый раз он без слов угадывал ее мысли, и эта его способность всегда восхищала Софию. Ведь и вправду теперь такие времена, что попробуй разобраться, что хорошо, а что плохо. Но когда все плохо, надо просто делать то, что должно, и не задавать лишних вопросов. Она перевела дыхание, и решимость ее укрепилась.

Лоренцо слишком осторожничал в стремлении оберегать ее, как, впрочем, многие мужчины его социального слоя. И, относясь к себе строго и непредвзято, София вполне отдавала себе отчет, что такое покровительственное отношение супруга – результат ее поведения. Поначалу она позволяла мужу чрезмерно опекать себя, даже находила в этом удовольствие, хотя, возможно, следовало проявить твердость и показать, что она и сама способна решать проблемы и совершать поступки. Но вместо этого, не поднимая лишнего шума, она потихоньку принялась делать то, что считала правильным. Лоренцо прекрасно видел, что София способна на многое, понимал, что у нее хватает и мужества, и внутренней силы, что она действительно обладает здравым рассудком, но ей казалось, обоим будет легче, если она продолжит вести себя так, чтобы он чувствовал себя ее защитником.

– Мне сесть за руль? – спросил Альдо, прерывая поток ее мыслей.

– Да, спасибо. А я посижу с Джеймсом. Но у нас совсем мало времени. Я должна вернуться пораньше, чтобы день провести с Лоренцо.

Они уселись, и Альдо повел фургончик вокруг дома.

На обратном пути из монастыря они снова петляли между холмов по сети грунтовок; выглянуло солнце, и влажный пейзаж засиял яркими красками. Глядя на далекие гряды голубовато-серых холмов, на стаи низко плывущих серебристых облаков, София невольно воспрянула духом – настолько прекрасным выглядел окружающий пейзаж. Ей казалось, что война не так страшна и, может быть, пройдет мимо и не очень затронет их жизнь. Разве возможно что-то дурное в такие сияющие, такие бодрящие дни, как этот? Именно в подобные дни жизненно важно хранить и лелеять живущее в душе драгоценное зернышко надежды на лучшее. В такие минуты Софию охватывало чувство радости и вдохновения. И она знала, что потом, если и придется когда-нибудь всю ночь в тревоге лежать без сна, она может вспомнить эти минуты и представить себе будущее, где царит добро, мир, в котором светит солнце и жизнь исполнена покоя и счастья.

Альдо на несколько минут остановил машину, и они вышли подышать свежим воздухом, полюбоваться видом, послушать, как шуршит на ветру высокая трава.

– В монастыре он будет в безопасности, – сказал Альдо.

– Да, – отозвалась она.

София помолчала секунду, ощущая, как легко, как спокойно ей с этим юношей.

– Помню, как я переехала жить в сельскую местность, – продолжала она, становясь с ним рядом. – Ты тогда еще не родился, конечно. Я была девочка городская, но очень скоро после приезда сюда я просто влюбилась в нашу усадьбу, полюбила всех, кто живет с нами рядом. Они приняли меня так радушно, словно я была для них родным человеком.

– Моя мать частенько вспоминает те дни, – сказал он.