Это мое дело! - Надежда Мамаева Страница 13

– Признаюсь, Татьяна, вам удалось меня удивить, – покачал головой Феликс, садясь в свое кресло. – Надеюсь, что в должности помощника юриста вы будете столь же находчивы и сообразительны. А еще внимательны и расторопны.

Я не поверила своим ушам. Вот так сразу? Без получасового допроса?

– Мне достаточно было ручательства за вас от Исаака Абрамовича, – словно подслушав мои мысли, усмехнулся он. – По крайней мере, в области мелких административных правонарушений вы разбираетесь.

Кровь ударила в лицо, щеки вспыхнули. Вот ведь… Нет чтобы поступить благородно. Фиг! Припомнил мои семь минут позора в «Лосе». Если еще заговорит и о тех пятнадцати рядом с входом в ресторан…

– Но взглянуть на ваше резюме не откажусь.

Пока Феликс изучал мою анкету, я незаметно рассматривала его кабинет.

Сдержанные, лаконичные тона, идеальный порядок на рабочем столе. Даже стопка документов лежала листок к листку, будто пачка бумаги, которую только-только открыли. И лишь ярко-хулиганский набор больших стикеров чуть выбивался из обстановки.

Я исподтишка покосилась на Феликса. Лицо его было той редкой мужской красоты, которую рождают четкие линии: прямой нос, упрямый подбородок, очерченные скулы. Немного смуглая кожа, иссиня-черные волосы. Золотисто-карие глаза, которые в ярости наверняка становятся желтыми, как у волка.

М-да… В его облике присутствовало что-то дьявольское, запретно-притягательное. Опасный противник. Только сейчас, внимательно глядя на него, я поняла, насколько опасный. Хм… судя по всему, мой работодатель не просто зверь, а настоящий хищник.

Меж тем Феликс чуть нахмурил брови и отложил мое резюме.

– Ну что ж, Татьяна, завтра и узнаем, на что вы способны. Пока же пройдите в приемную к секретарю для оформления документов. Завтра жду вас в офисе к девяти утра. На сегодня все.

Никаких «мы вам перезвоним». Все предельно четко. Ощущение, что я щенок, которого взяли за шкирку и ка-а-ак потащили работать, не покидало меня все то время, пока секретарь возилась с бумагами. Серафима Игоревна (а именно так звали грандиозную во всех смыслах даму) чем-то напоминала дирижабль. И дело тут даже не в объемах, а в неспешной плавности движений. Когда она что-то проворно набирала на компьютере, то казалось, что я вижу пианистку: так быстро ее пальцы порхали по клавишам.

Время от времени я ловила на себе взгляды, полные любопытства, кои присущи всем дочерям Евы вне зависимости от возраста. Сама же старалась смотреть лишь на крупную янтарную брошь, виднеющуюся в кокетливых рюшах блузы, и машинально вертела в руках телефон, на который Жека прислал уже дюжину сообщений. Братец интересовался моими успехами и временем возвращения домой: ведь родители уехали на дачу… Обломать намечающуюся награду за передвинутый диван мне хотелось прямо сейчас. Но набирать сообщение на глазах у секретаря я не рискнула. От греха подальше положила телефон на выступ стола и сцепила в замок руки.

– Ну… Вот и все, – улыбнулась Серафима Игоревна. – Ждем вас завтра.

Подхватив сумку, я попрощалась с ней, степенно вышла из приемной и промчалась по коридору.

– До свидания! – кивнула я даме на ресепшен и выскочила из офиса.

– Всего хорошего, – донеслось мне в спину насмешливое сопрано.

Только вылетев на улицу, я спохватилась: телефон так и остался лежать на выступе стола Серафимы Игоревны.

Я вздохнула и потопала обратно. На ресепшен, к счастью, не было никаких насмешливых сопрано. Я подошла к приоткрытой двери приемной и… замерла. Внутри приглушенно болтали два голоса, и речь шла обо мне.

– А я тебе говорю: эта Серебрянская – любовница кого-то из начальства, – заявил низкий грудной голос, который еще недавно заверял, что ждет меня завтра.

– Думаешь? – засомневалось сопрано. – А чья? Владу сейчас не до любовниц. У него дома жена, три дочки и теща… По-моему, он скоро от женщин вообще шарахаться начнёт. А если и думает о свиданиях, то только с подзащитными в КПЗ. Кира? Она нормальная женщина, не из этих… радужных оттенков. Неужели Феликс?

– Тише ты! – шикнул низкий голос. – У него уши как у рыси!

На миг воцарилось молчание.

– Да быть такого не может, – едва слышно заговорило сопрано. – Он, конечно, ходок. Но никогда своих пассий с работой не смешивал.

– До сегодняшнего дня! – шепотом припечатала Серафима Игоревна. – Помяни мое слово: она его любовница. Я ее документы вот этими вот руками держала. И все изучила. Все! Фитюлька. Диплом так себе, опыта нет. Одета дешево – значит, не чья-то дочка, за которую попросили богатые родители… Вывод напрашивается сам собой. Просто так сюда не попадают.

В последней фразе было столько желчи, что она, казалось, потекла в коридор. Да уж, токсичность черной мамбы, вытяжка из бледных поганок и эссенция белладонны – ничто по сравнению с ядом, который способны сцедить в милой женской беседе две дамочки.

– Вот я, например, – продолжал низкий голос, – полтора месяца назад за племяшку свою, Лизу, просила Феликса. Устрой, мол, девочке стажировку. Она у меня ведь умница. Способная, талантливая…

– Эта та, которой ты полгода назад искала человека, чтобы тот написал за нее диплом? – ехидно уточнило сопрано.

– Да что бы ты понимала! Лиза тогда замуж выходила, ей не до диплома было!

И именно в этот предгрозовой для женской беседы момент зазвонил мой телефон. Та-да-да-дам! Трель разнеслась по кабинету. Ну Жека!