Бездна - Кристина Ли Страница 13

Первым делом, сев в машину, я позвонила отцу, чтобы спросить стало ли лучше маме. Но папа не брал трубку, и мне не оставалось ничего другого, как ехать в коттедж, как мы и договаривались.

Поэтому уже через три часа я ехала в сторону пригорода и просила лишь об одном — провести Рождество в кругу семьи и забыть обо всем.

Но я не ожидала того, что произошло, когда моя Тесла мягко остановилась у подъездной дорожки посреди леса.

На крыльце меня ждал не отец с матерью. На нем стоял Дженсен в красном дебильном свитере с оленем и улыбался своей отполированной ухмылкой.

— Что ты здесь делаешь? — я застегнула замок на парке, и закрыла дверцы машины, продолжая смотреть на своего бывшего парня, который за ким-то чёртом отсвечивал на крыльце коттеджа моей семьи.

— Приехал к своей Гретти. Что в этом странного? — Джен опёрся локтями о перила крыльца и подмигнул мне.

Всё такой же лощенный. Безупречная стрижка, с темными волосами выбритыми у висков. Смазливое лицо с огромными голубыми глазами, которые сейчас были похожи на серое небо.

Могу поклясться, что от него пахло одеколоном от "Ланком". Этот запах и сейчас хранился на моём зимнем пальто. Даже стирка в химчистке не смогла его вытравить. Возможно, его там уже не было давно, а всё это ощущалось, как отголосок.

Секс с этим мужчиной был другим. Джен ласкал меня, гладил и целовал так сладко, что порой я терялась в том, насколько нежность может быть приятной. Но это было до того, как я уехала в Сиэтл. Тогда я даже не обратила внимание на то, что бросаю его. Всё померкло. Как только я увидела, что стало с моей семьёй, вся моя жизнь поделилась на две части.

Та, которая была моей, и та которая ею стала.

— Дженсен… — я прикрыла глаза и попыталась успокоиться, — Зачем?

— Потому что хочу, чтобы ты уехала со мной обратно!

Выражение на его лице изменилось, а в дверях показалась фигура отца.

— И я с ним согласен, Грета.

— Папа, что происходит? — я приподняла брови, когда мужчины открыли мой багажник и стали доставать оттуда продукты и всё, что я привезла к рождественскому столу.

— Папа?! — я начала нервничать, потому что действительно не понимала, за каким чёртом здесь делал Джен.

— Это я позвонил Дженсену и пригласил к нам на Рождество! Ты совсем в тень превратилась, и не видела друзей полгода, поэтому здесь все!

Я обернулась ко входу в двухэтажный дом, который насчитывал восемь комнат и поняла, что в четырех горит свет.

За нашей спиной хлопнула дверь, а значит папа этого и ждёт. Того, что Дженсен заберет меня. Увезет подальше от горя, которое я вижу каждый день в глазах мамы.

"Папочка… Что же ты натворил?"

— Брук и Линдси с парнями тоже тут? — повернулась обратно, и опомниться не успела, как мои губы накрыли лёгким поцелуем.

— Я привез и девочек, Гретти, — прошептал Дженсен, а мне захотелось пойти промыть рот.

"Нет… Только не это. Ему нельзя ко мне прикасаться. Я грязная. Я… Изменила ему?"

Эта мысль заставила отшатнуться от парня так, что Дженсен и сам испугался. Он нахмурился и в тусклом свете фонарей над входом, его глаза блеснули.

— Гретти, я понимаю, что ты пережила слишком огромную потерю. Я дал тебе время. Не трогал, не звонил и не лез в твою жизнь. Всё, как ты просила, но я больше так не могу.

В доме зазвучала легкая музыка, а я не могла поверить в то, что жизнь, которую я похоронила вместе с сестрой, догнала меня.

Вот же она! Прямо передо мной.

— Малышка… — он обнял меня, а по телу прокатилась волна дрожи от ужаса.

"Грета, громче, я хочу слышать тебя… Не сдерживайся. Здесь только мы, — гортанный шепот у виска, пока его язык ведёт по коже, слизывая мой пот, — Трахать тебя оказалось чертовски кайфово. Ты вся горишь, и мне это слишком нравится. Будь готова, что я захочу поиметь тебя всю.

Май дышит в мои волосы и наращивает темп, сжимая мою грудь в правой ладони. Моя рука, на его затылке стягивает густые и жёсткие волосы, пока парень продолжает двигаться во мне, насаживать на себя, прижимая спиной к упругой и покрытой потом груди…"

— Джен… Не надо! Просто отпусти, — но, как я не силилась отпихнуть его, тепло которое исходило от парня, так и манило спрятаться в его руках.

Однако, перед глазами неизменно стояла черная тетрадь исповеди, в которой были написаны самые ужасные и самые болезненные минуты жизни самого родного человека.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А теперь, кроме этой боли, во мне хранилось ещё одно чувство — дикое желание быть в других руках.

Они не обнимут, как эти. Но удовольствие от их тисков во сто крат слаще, чем от тепла, которое напротив.

"Я должна держаться. Секс — это не самое важное в жизни. Я смогу мыслить здраво, как только эти ощущения померкнут и посереют…"

— Ты вся дрожишь, — слишком знакомый, мягкий и ласковый шепот запутался в моих волосах, а по моей щеке пробежала слеза, — Пойдем в дом. Миссис Делакруз очень волновалась.

"Мне никогда не стать такой, как прежде. Никогда я больше не смогу быть с этим человеком…"