Верить и любить - Джерри Уандер Страница 12

Утром Николь вынесла в сад круглый манеж для Джонни. Ребенок вел себя очень тихо, увлеченный игрушками и музыкальной шкатулкой, и Николь все ждала, когда же раздастся детский писк: появится повод показать малыша Генри. Признает ли он в нем сына? В этот момент ей надо превратиться в статую, ничем не выдать и тени волнения.

— Зачем ты пришел сюда? — машинально спросила Николь, ожидая услышать подтверждение своим мыслям. — Заскочил по-соседски навестить меня?

— Я просто хочу позавтракать, — последовал лаконичный ответ.

— А-а, ясно.

— Что-то ты не проявляешь особого энтузиазма по этому поводу, — заметил Генри. — Разумеется, я не самый желанный гость…

— Мы рады всем гостям.

— Ах, да, я и забыл, что теперь я для тебя — обычный, ничем не примечательный турист. — Он выразительно посмотрел на Николь. — Продуктами меня обеспечили, и к моим услугам шикарная кухня, но тетушка Диана, по твоим словам, непревзойденная повариха, я бы с удовольствием отведал что-нибудь из ее шедевров.

С видом знатока Генри уткнулся в меню. К чему лукавить: ему непременно нужно было встретиться с Николь. Но признаваться ей в этом он не станет.

— Я разрываюсь между картофелем-фри с цыпленком — он так дивно пахнет — и тигровыми креветками в томатном соусе с салатом из базилика и майорана. Что бы ты посоветовала?

— Заказывай все подряд, не прогадаешь, — авторитетно заявила Николь.

— Благодарю, ты мне очень помогла, — пробурчал Генри и прислушался: во дворе затормозила очередная машина. — Клиентов у вас все прибавляется.

— Похоже на то, — сухо отозвалась Николь.

— Взгляните, кого я встретила по дороге, — хихикнула Агата, вплывая в ресторан две минуты спустя под руку с Полем. — Мужчину моей мечты.

Молодой человек аккуратно, но решительно отстранился от нее.

— К превеликому сожалению, я должен покинуть «женщину своей мечты» и открыть несколько ящиков пива, — провозгласил он и быстро вышел из зала.

— Увидимся, — проворковала Агата, помахав ему вслед пальчиками.

Проходя мимо Николь и Генри, Поль страдальчески возвел глаза к небу: мол, до смерти надоела эта «крашеная коза».

Вместо того чтобы по обыкновению прямиком проследовать к бару, Агата окольным путем пробралась между столиками к Генри.

— Доброе утро, сэр. — Она приветливо улыбнулась Николь и оценивающе посмотрела на приглянувшегося ей мужчину.

— Агата Прайстон — Генри Донэм, — без особого энтузиазма представила их друг другу Николь.

— Мое почтение, леди, — нехотя промямлил Генри.

Казалось, стареющая вертихвостка перевернула вверх дном тысячи магазинов, собираясь в отпуск. По крайней мере, наряды менялись постоянно и были один претенциозней другого. Додумалась же напялить брючный шелковый костюм в бесчисленных кружевах! Николь отнюдь не хотела придираться, но трудно представить себе что-либо более неподходящее в настоящий момент.

— Завтракаете в одиночестве? — кокетливо перешла в атаку «блондинка».

Он помедлил с ответом.

— Да.

Агата изобразила некое подобие застенчивой улыбки.

— Если вы не против, я составлю вам компанию.

Генри с ужасом посмотрел на Николь. «Выручи меня! Пожалуйста!» — прочитала она в его глазах. Смех, да и только… Попались, милейший господин Донэм! На такой благодатной почве вам с лихвой удастся применить искусство обольщения — дерзайте!

— Отличная идея! — Николь одарила новоявленную парочку ангельской улыбкой.

Салат и креветки удались на славу. Агата не спеша, с наслаждением выуживала лакомые кусочки, а Генри проглотил все как удав и немедленно попросил предъявить счет. Когда Николь принесла чек, его мрачная физиономия не сулила ничего хорошего. Он швырнул на стол несколько скомканных бумажек.

— Ваша сдача, сэр! — окликнула Николь, наблюдая, с какой поразительной скоростью он преодолевает ступеньки.

— Оставь себе! — рявкнул Генри не оборачиваясь.

Николь прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Во время завтрака Агата затеяла флирт, прибегнув ко всевозможным ужимкам: хлопала ресницами, томно поводила глазами, многообещающе облизывала губки кончиком языка. И вроде бы даже не заметила, что играет в собственные ворота. Поначалу Генри еще как-то сносил ее болтовню, а потом надулся и сидел угрюмый — не подступиться.

— Какой занятный мужчина. — Агата вскарабкалась на высокую вертушку у стойки напротив Пола. — Но с тобой никто не сравнится.

Несчастный ловелас вымученно улыбнулся, и Николь уловила его тяжкий вздох.

Над бухтой сгустились сумерки, полуденный зной сменился вечерней прохладой, и легкий ветерок, как нежный шифон, обвевал кожу Николь. Давно уже погасли огни ресторана, только у входа мерцала тусклая лампа. В небе сверкали миллионы звезд, а ярко-желтая луна отражалась в море серебристой дорожкой. Мерный плеск прибоя заглушал все остальные звуки. Скоро наступит великолепная тропическая ночь.

Николь опустила подбородок на колени. Какое облегчение — сидеть вот так на берегу после суматошного дня. Ханс Рутберг разрушил последние надежды, да еще Агата проторчала в ресторане черт знает сколько, а потом, уже перед самым закрытием, подкатил автобус с какими-то скандинавами, которые в один присест умудрились вылакать их недельные запасы пива. И главное — поведение Генри…

Она рассеянно наблюдала за крошечными шустрыми рыбешками, которые стаями носились совсем рядом. Получается, Генри ничего не знал о ребенке. Но почему?

Сначала, когда Джеймс улетал в Штаты, она отправила с ним письмо. Там открытым текстом шла речь о беременности. Потом была телеграмма прямо в офис корпорации, с пометкой «конфиденциально», где сообщалось, что котик, который привык гулять сам по себе, может гордиться сыном по имени Джонни весом в восемь фунтов.

Николь заплетала и расплетала косички из бахромы шортов… Отсутствие вестей от Генри означало окончательный разрыв, не оставалось сомнений, что сын нужен ему не больше надоевшей возлюбленной. Но теперь такой уверенности не было.

А пресловутые намеки Джеймса, якобы он отец малыша, — это шутки ради или намеренная ложь? Тонкая морщинка четче обозначилась между бровей Николь. Случайно брошенные Джеймсом фразы, которые она сочла не достойными внимания и не приняла всерьез, сейчас приобрели определенный смысл. И, вероятно, Генри не знал возраста ребенка.

Как он воспримет ее откровения? — раздумывала Николь. Обрадует ли его бремя отцовства? Воспитывать мальчика должен мужчина… Но Генри всегда говорил, что у него на счету каждая секунда.

Николь зачерпнула горсть песка и пропустила тоненькие струйки между пальцами… Пусть нельзя создать полноценную семью, лишь бы у отца с сыном установились дружеские, близкие отношения; ей самой все равно больше не устроить свою жизнь, но ребенок пострадать не должен. Конечно, перспектива телефонных переговоров и вынужденных встреч с Генри не из приятных, и Николь делалось дурно при мысли, что когда-нибудь она узнает о его женитьбе, но ради Джонни придется проглотить даже такую горькую пилюлю.