Алмаз. Книга вторая - Елена Григорьевна Макарова Страница 11

– Не думаю, что кто-нибудь зашел бы так далеко, – старалась больше убедить себя, чем парня. – Это была безобидная детская выходка, – взяла карандаш, всем своим видом показывая, что занята, и Лёше пора бы тактично удалиться.

– Тебя не переспоришь, – сдался парень. Уверена, за моей спиной он все-таки будет продолжать свое расследование.

Ну прямо адвокат дьявола!

Эта мысль заставила меня улыбнуться. Перемена моего настроения не ускользнула от Лёши, и выражение его лица стало суровым. Он не любил, когда над ним шутили или смеялись. В отличие от человека-праздника – Кости – юрист отличался серьезностью и рационализмом. В этом мы были с ним похожи, и, наверное, поэтому быстро нашли общий язык.

Хотела сказать какую-нибудь остроту по поводу его хмурого взгляда, но телефонная трель отвлекла меня. На экране мигал незнакомый номер, но с тех пор, как я стала помогать Косте и координировать многие его встречи, я перестала пугаться звонков от неизвестных, опасаясь наткнуться на угрозу или оскорбление.

– Здравствуйте, Маргарита, – сразу же послышался торопливый женский голос. – Вас беспокоят из редакции «Звездная жизнь». Приглашаем вас на съемки. Тема выпуска: «Отношения со знаменитостями: обратная сторона славы».

Как же я устала от этих докучливых звонков и нелепых предложений: мы заплатим, а вы выверните свою душу наизнанку перед многомиллионной аудиторией. Эти деньги потом останется только пустить на консультации психолога, после такого-то…стресса.

– Спасибо, – не дала и дальше ей отнимать у себя время, – но я не заинтересована в вашем предложении. До свидания, – и отключилась. Обернувшись, увидела вопрошающие взгляды друзей. – Приглашали на ток-шоу, – пояснила.

– Может, зря ты отказалась? – как-то рассеяно спросил Лёша, будто размышляя о собственных словах.

Если он пытается втянуть меня в Костину светскую жизнь, которую я категорически отвергала, то даже не собиралась поднимать эту тему.

– Ты знаешь мое мнение…– начала было я, но вмешался, Костя.

– Что ты имеешь ввиду? – музыкант уселся стоящее рядом кресло.

– Дайте им то, чего они хотят, – Лёша обосновался напротив друга. Кости уперся локтями в ноги и подался вперед, одним лишь взглядом требуя объяснений. – Они хотят Риту, так пусть получат, – спокойно пояснил Лёша, а я же испортила чертеж кривой линией из-за дрогнувшей руки. Повернулась к властителям моей судьбы, которых, судя по всему, абсолютно не интересовало мое мнение.

Костино кислое лицо, не сомневаюсь, как и мое, заставило Лёшу вдаться в подробности и пояснить суть своей задумки.

– Вас штурмуют журналисты, и для того, чтобы они отстали, нужно не прятать Риту за семью замками, а представить ее миру, тем самым лишить этих гиен возможности эксплуатировать ее имя в качестве скандальных заголовков для своих газетенок и тем телешоу. Они просто потеряют к ней интерес.

– Хочешь, чтобы она дала интервью? – Костя смотрел на друга скептически. Он знал, что я не соглашусь, поэтому его вопрос весьма удивил меня, – Думаешь, это сработает?

– Уверен на девяносто девять процентов, – заверил. Видимо, один процент он милостиво оставил в моем распоряжении, чтобы я для приличия смогла чуть взбрыкнуть, а потом все-таки смириться с судьбой. – И это не обязательно должна быть официальная встреча с журналистами, – Лёша искал выход из положения. – Например, скоро музыкальная премия. Ты ведь будешь там? – посмотрел на Костю, тот кивнул. – Вот Рита и составит тебе компанию. – Снова переключил внимание на меня, – Ты всего лишь наденешь красивое вечернее платье, пройдешься с Костей по ковровой дорожке, попозируешь для пары фото, а во время церемонии просто будешь тихонько сидеть рядом.

Мне стало дурно, как только представила себя в окружении камер и фотовспышек.

– Нет! – вспылив, швырнула карандаш на стол, который скатился по наклонной плоскости и грохнулся на пол. Так и оставшись сидеть к парням спиной, поставила локти на чертеж (все равно он был безнадежно испорчен) и уронила голову на руки, запустив пальцы в волосы.

Меня будто заставляли переступить через себя в угоду чужих желаний и удобства. Почему чужих? Костиных. Отношения – это всегда уступки, почему же здесь я не могу заставить себя подыграть?

Не представляю, сколько длилась неловкая пауза, но спустя некоторое время услышала, как кто-то прочистил горло, а потом Лёшин голос:

– Я пойду. У меня скопились кое-какие дела… В общем, пока.

Костя ничего не ответил, и по звуку захлопнувшейся двери я догадалась, что виновник моего угрюмого настроения ушел.

– Силком тебя никто и никуда не потащит, – произнес Костя.

Уже по одному его голосу я поняла, что он расстроен. Расстроен моим отказом. Еще бы!

Я открещивалась от публичности, как будто этот что-то недостойное меня или даже позорное. Словно Костя занимался чем- то аморальным и попадающим под одну из статей уголовного кодекса, а я не желала замараться в его грязи. Наверное, именно так он и думал.

– Знаю, тебе не нравится та жизнь, что я веду за пределами дома…

– Я боюсь, – перебила, вдруг осознав, по какой причине упираюсь. – Боюсь, что всё испорчу; боюсь камер; боюсь, что ляпну или сделаю что-нибудь непутевое и опозорю тебя. – Боже, – взмолилась, – я и на каблуках толком ходить-то не умею!

А еще я боялась до парализующего все внутренние органы и конечности спазма, что наружу всплывет мой секрет. Тот, о котором я так и не решилась рассказать Косте. Правда могла необратимо изменить наши отношения и «королева», какой я была в его глазах, навсегда умрет.

Костя подошёл ко мне и обнял со спины, интимно шепча на ухо:

– Значит, буду носить тебя на руках.

– А если я обзову кого-нибудь дураком? – грустно усмехнулась. – Ты же знаешь, я могу, – накрыла его руки на моей талии своими ладонями.

– Стану с удовольствием наблюдать, как ты своим острым языком распнешь его за глупость, – поцеловал в шею, – и всем и каждому буду гордо заявлять: это моя девушка.

Раньше я не видела от Кости даже намека на желание таскать меня с собой на тусовки, и нас обоих это устраивало: он ходил на подобные мероприятия, подогревая интерес к группе (это был своего рода пиар), а я корпела над чертежами, дожидаясь его дома. Ревность? Я доверяла. Знала, Костя любит меня и вряд ли пара бокалов шампанского и дама в откровенном наряде собьют его с пути.

– Я подумаю, – дала ему надежду, хотя, как сказал Лёша, на девяносто девять процентов была уверена, что никуда не пойду. Но оставался целый процент того, что я, возможно, передумаю.

– Подумать – это все, что от тебя требуется, – весело отозвался Костя, обрадовавшись. – И чтобы отвлечься на время от этих мыслей и принять решение на свежую голову, сходим в гости к Вике с Тёмкой. У них там какой-то юбилей, – помедлив, добавил, – вроде бы детский. Будем смотреть, как Эля размазывает по столу детское питание – очень увлекательное зрелище.