Она нечаянно нагрянет - Татьяна Казакова Страница 10

– Тетя Дусь! Это моя подружка, мы в одном классе учились, Зина Иванова. Зин, проходи, не стесняйся. Аня, покажи Зине, где можно руки помыть, а мы с тетей Дусей пока все разберем и стол накроем. Я сегодня зарплату получила, надо это отметить.

Когда сели за стол, Аня заметила в пакете коробку.

– Мам, а что в той коробке лежит?

– Ой! Что же это я? – Валька, смеясь выскочила из-за стола – Это же тебе.

– Мне? – Округлившимися глазами девочка заворожено смотрела, как мать достает из коробки куклу.

– Ура!! Кукла!! Это Барби! Бабушка Иванна! Мне Барби купили! – Она понеслась в комнату к бабушке показывать куклу.

– Тетя Дусь, а это вам.

– Батюшки-светы! Какая красота! В нем только по праздникам ходить. – И тут же выговорила – И зачем ты денег столько потратила, транжира. Ну такая красота! Спасибо тебе. Господи! Еще и крышки купила! Небось всю зарплату профукала!

– Ничего, я через неделю еще получу.

– Ну все, – вступила Зинка, – торжественная часть окончена. Давайте выпьем за знакомство.

Они пили сладкое шампанское, закусывая жареной картошкой, солеными огурцами, колбасой и сыром. Потом немного попели и стали вспоминать школу. Тетя Дуся уложила Анечку спать, еще раз поахала над подарками и пошла к себе, надев на тапочки галоши. А девчонки выпили еще и, забравшись с ногами на диван, разоткровенничались.

– Знаешь, Валь, а я ведь в Лешку Самохина была влюблена, да, не удивляйся. Между прочим, в него были влюблены почти все девчонки из класса, а он, как верный рыцарь, был предан только тебе. А ты вообще никого вокруг не замечала кроме своего Лешеньки. Почему вы расстались-то?

– Так получилось, он уехал…

– Ну?

– Ну и все.

– Нет, Валентина, что-то здесь не так, он ведь приезжал, я сама его сколько раз видела, да и Димка говорил. А ты прямо сразу замуж вышла, да еще ребенка сразу родила… Постой… А ребенок-то случаем не Лешкин? – Она хлопнула себя по лбу. – Ну конечно! Ведь вылитая! Один портрет! Вот здорово! Ой!.. – Она замолчала и уставилась на Вальку. – Валь, а он-то знает?

Валентина покачала головой.

– Почему?

– Сама не знаю, глупо получилось… Хотела сказать, думала, что приедет, а он как-то холодно со мной разговаривал, в общем, получилось вот так…

– А если сейчас сказать ему?

– Нет, не хочу. Понимаешь, Зин, я встретила его с девушкой…

– Да говорила уже ты про эту девушку!

– Нет, я поняла тогда, что мы стали чужими.

Зинка задумчиво смотрела на нее.

– Ну и бес с ним, с Самохиным, другого найдешь, получше.

– А ты, Зинаида, почему одна?

– То меня бросили, то сама я бросила – все пустое, по-настоящему не влюбилась еще ни в кого. Да и кого тут найдешь? Жду принца, а все шуты попадаются. Надо в Москву ехать, там женихов полно…Ладно, давай быстренько все приберем и спать.

День был выходной, Зинка тоже не работала и вызвалась помочь по хозяйству, Валя попросила ее погулять с Анечкой – погода была хорошая, солнечная, а сама устроила стирку. Она как раз развешивала белье во дворе, как ее окликнули.

– Валентина Васильевна!

Обернувшись, увидела стоявшего рядом Михаила Петровича. «И правда губошлеп», – подумала Валя, глядя на его сытую физиономию и толстые губы, которыми он постоянно причмокивал.

– А я по делу. Вот, – он похлопал по кожаной папке, – привез документы, а также письмо от вашей матери.

– Письмо? – Валька удивленно вытерла руки о передник и взяла письмо, быстро пробежала глазами и уставилась на Михаила Петровича.

– Видите, ваша матушка согласилась на продажу дома.

– А нам куда же?

– Но вы с дочкой себе что-нибудь купите, а бабушку, – он притворно тяжело вздохнул, – уж так и быть, поможем пристроить в пансионат.

– Ей нельзя в пансионат, она уже поправляться начала… Как же так?

– Валентина Васильевна, до конца месяца вы должны освободить дом.

– Это невозможно!

– Ну тогда мы примем меры, выселим, так сказать, принудительно.

– Нет, погодите, мне надо с матерью связаться. Она что-то не поняла… Господи! У меня же телефон есть!

– Вы, конечно, можете звонить, но документы все подписаны, я оставлю вам копии для ознакомления.

– Но мы здесь прописаны: и я, и бабушка и Анечка.

– Раз у вас есть телефон, дайте мне номер, я вам позвоню в понедельник. Всего хорошего.

Валька бестолково тыкала по кнопкам и неизменно получала ответ «не правильно набран номер», она в сердцах отшвырнула телефон. Вошедшая Зинаида застала ее неподвижно сидящей перед окном. Она несколько раз ее окликнула, Валя не отвечала.

– Эй! Трофимова! Очнись! Мы пришли, Анюта осталась на улице, вон куклу соседке показывает. Валь! Да что с тобой, случилось что?

– Вот, почитай.

– Это что такое, письмо?

– От матери… прочти.

Зинаида читала, время от времени вскидывала глаза на Валентину и переваривала содержимое.

– Чего-то я плохо поняла… Ты дом продаешь, что ли?

– Да не хочу я ничего продавать!

– А она пишет, что согласна. На что согласна-то?

– Понимаешь, этот мужик, Михаил Петрович прицепился ко мне с этим домом, чтобы продала. Я говорила ему, что дом записан на мать. Он попросил ее адрес и, представляешь, съездил туда. Вот, привез подписанные документы и письмо.

– Ага… А зачем она-то согласилась?

– Так ведь деньги большие. Видишь, она пишет, что 5 тысяч отдает мне, а бабушку чтобы в дом престарелых… – Валька не удержалась и всхлипнула. – Господи! Никогда она мной не интересовалась, представляешь, Анечке четыре годика, а она ее ни разу не видела и на бабушку ей наплевать! А как я могу ее сдать куда-то, ведь это она всегда была мне вместо матери. Знаешь, Зин, стыдно сказать, но я не люблю мать. Да какая это мать?! Целыми днями по соседкам бегала, сплетничала, да семечки грызла! А теперь вон, что надумала! Ей главное деньги, а нам-то куда деваться? – Валька зарыдала в голос и не сразу услышала, как из другой комнаты ее звала бабушка. Она вытерла глаза, глубоко вздохнула и с улыбкой пошла к ней.

– Что с-училось? – Бабушка с тревогой всматривалась в заплаканное лицо.

– Да с чего ты взяла, бабуль?

– Я с-ышала, ты плакала… Кто обидел?

Валька грустно улыбнулась – бабушка, как и в прежние времена, сердилась и, казалось, готова была побежать и наказать обидчика любимой внучки.

– Бабуль, тебе ж встать придется, надо наряд тебе какой-нибудь приготовить, – попробовала отшутиться Валька, но бабушка продолжала хмуриться.