Распахни врата полуночи - Наталья Калинина Страница 10

Признаться, я надеялась получить еще одно письмо от Петра. Вдруг он расскажет что-то о группе, исполняющей понравившуюся мне песню? Но нет, заказчик просто заплатил за выполненную работу, и на этом наше общение пришло к концу.

Я завершила перевод к обеду. В тот момент, когда я внимательно перечитывала тексты перед отправкой, меня отвлек звонок мобильного. Не отрывая взгляда от монитора, я протянула руку за телефоном и поднесла его к уху.

– Алло?

– Пеняй на себя, если полезешь туда, куда тебя не просят. Сиди дома и не рыпайся, – услышала я чье-то злое шипение. И сразу – так, что я даже не успела как-либо отреагировать, раздались короткие гудки.

Я отняла мобильный от уха так быстро, словно он вдруг раскалился и обжег меня.

– Что за ерунда? – выдохнула я, клацая кнопками, чтобы посмотреть зафиксировавшийся в памяти номер абонента. Черта с два! «Номер не определен». Вряд ли кто-то додумается угрожать с легко определяющегося номера.

Кто звонил – мужчина или женщина, – я тоже не поняла. Голос явно старались изменить, лишив его сочной гаммы, сведя лишь к сухому, как треск сучьев, безличному шепоту. И все же почему-то интуитивно я чувствовала, что аноним был женского пола. Женский почерк…

Еще были свежи воспоминания о звонках Костиной подруги. Она раздобыла номер моего мобильного, звонила в любое время суток и истерично выкрикивала в трубку различные гадости, начиная от унизительных высказываний о моей внешности и заканчивая обещаниями проклясть. Может, этот анонимный звонок опять же от нее? Правда, девушка Константина любила громкие выступления, шипеть и шептать в трубку было не в ее характере. Хотя кто ее знает…

Не лучше ли сразу прояснить ситуацию? Я решительно взяла телефон и вновь набрала номер Константина. Ответа ожидала спокойно, без бьющегося где-то у горла сердца. Хороший признак.

– Костя, привет! – как можно дружелюбней обратилась я к бывшему мужу, когда он взял трубку.

– Чего на этот раз надо? – хмуро осведомился он.

– Поговорить. По телефону. Не бойся, разговор много времени не займет, – продолжила я вполне миролюбиво.

Костя, похоже, немного расслабился, потому что следущий вопрос задал уже без раздражения:

– О чем?

– Костя, просто честно скажи, ты не звонил мне пять минут назад?

– Зачем? – искренне удивился он.

– Ну мало ли… – продолжала гнуть я свою линию. – Костя, понимаю, в последнее время мы с тобой находились в состоянии войны, но до этого, вспомни, прожили почти пять лет в мире. И неплохо прожили!

– Чего тебе надо? – перебил он меня, вновь насторожившись.

– Да расслабься! – рассмеялась я. – Ничего мне от тебя не надо! Живи себе спокойно. Ответь только на заданный вопрос, и честно.

– Да нет же! Не звонил я тебе.

– И записку в ящик не подбрасывал?

– Какую записку?

– С угрозой.

– На фига мне это надо?

– Ну, совсем недавно ты не пренебрегал неким давлением на меня.

– Я тебе никаких записок не подбрасывал! Ни тогда, ни сейчас! – завелся он.

Видимо, период развода тоже оставил ему неприятные воспоминания. Отрицательной чертой характера Константина было то, что вспыхивал он мгновенно, как спичка. Но, к счастью, и «гас» тоже быстро.

– Костя, я просто хотела убедиться, что это не ты, – ласково ответила я. – Ни ты, ни твоя подруга… ммм…

– Ульяна, – машинально подсказал он. И заговорил уже другим тоном, в котором вдруг зазвучали встревоженные нотки: – Погоди, Аня. Говоришь, кто-то тебе угрожает?

– Ну, называть угрозами эти «знаки внимания» слишком громко… Но я то получаю записку в почтовый ящик, то карту Таро с символом Смерти на порог, то анонимный звонок с «просьбой» не лезть не в свое дело.

– И ты первым делом подумала на меня…

– Костя, ну кто еще, кроме тебя, Арины и родителей, знает мой новый адрес? Я никому его не сообщала!

– Это не я, – быстро ответил Константин.

Оттого, что эта фраза была какой-то детской, я невольно улыбнулась.

– И не Ульяна! – бросился он на защиту своей подруги. – На твой счет она уже успокоилась.

– Это приятно. Ладно, Костя, спасибо за откровенность, больше я тебя не потревожу. Надеюсь, что и ты меня тоже.

Мы попрощались, я отложила телефон и улыбнулась: подумалось, что точка в наших отношениях была поставлена не в тот день, когда я застала Костю целующимся в кафе с другой девушкой, и не тогда, когда мы подписали документы о разводе, а сейчас, когда мы вполне мирно поговорили.

Теперь я была уверена в том, что Костя и его Ульяна – ни при чем. Но кто же? И если Костины угрозы я бы не воспринимала всерьез, то сейчас мне стоило быть настороже. Во-первых, я не знаю, кто и почему мне угрожает. Во-вторых, не представляю, насколько опасен этот человек.

Что мы имеем: анониму известны мои имя и фамилия (девичья), адрес и номер мобильного. Круг людей, обладающих этими сведениями, по-прежнему оставался узким: Арина, родители и бывший муж с подругой – и все! Уж не следит ли за мной некто неизвестный?.. Уф, так и до паранойи недалеко. Но, если честно, происходящее меня пока не столько пугало, сколько вызывало любопытство.

«Любопытство кошку сгубило», – вспомнилась мне старая поговорка. Я невольно перевела взгляд на Дусю, которая в это время, распластавшись на полу, лапкой пыталась достать что-то из-под кресла. Видимо, какую-то из своих игрушек. Кошка и так, и эдак подлезала под низкое сиденье, просовывая то одну, то другую лапку, и от усердия разве что не пыхтела. Похоже, игрушка закатилась далеко. Но в тот момент, когда я встала, чтобы помочь любимице, она наконец-то вытащила из-под кресла желаемый предмет.

– Дусенька, что это у тебя? – спросила я, еще не разглядев ничего, но уже предчувствуя нечто нехорошее. – Дай-ка я посмотрю!

Когда я увидела то, что моя любимица извлекла из-под кресла, то невольно вскрикнула.

Это была небольшая, размером с пол-ладони, фигурка кошки, сделанная из матового стекла. Она присутствовала в одном из недавних кошмаров про заброшенную фабрику. Помнится, я уронила фигурку со стола, и голова с изумрудными глазами откололась.

– Ничего себе! – изумленно воскликнула я, рассматривая статуэтку. Голова у нее была на месте, но шею стеклянной кошки опоясывала трещина.

– Надо же… – прошептала я. – Чертовщина!

АНА МАРИЯ. Испания, Sanroc, 1932

Ах, какая боль… Ана Мария, еле сдерживая рыдания и не позволяя себе перейти с быстрого шага на бег, пересекла мост, но вместо того, чтобы повернуть к дому, отправилась дальше, к укрытой лесным мехом горе, крепостной стеной огораживавшей часть поселка. Только свернув на витиеватую дорогу, обвивающую гору, подобно елочной гирлянде, она побежала.