Мисс Паинька - Сандра Браун

«Порше» мчался по улицам, подобно черной блестящей пантере. У обочины автомобиль затормозил со скрежетом, напоминавшим рычание дикого зверя.

Марни Хиббс склонилась над цветочной клумбой, проклиная маленьких мошек, вьющихся над самым ухом, когда ее внимание привлек шум мотора. Она взглянула через плечо и испугалась, потому что машина остановилась прямо перед ее домом.

— Боже, неужели уже так поздно! — пробормотала женщина. Бросив совок, она выпрямилась и отряхнула с колен прилипшую грязь.

Марни хотела поправить растрепавшиеся волосы, но вдруг заметила, что на руках у нее грязные рабочие перчатки. Она быстро сняла их и бросила рядом с совком, устремляя взгляд на водителя, выходящего из спортивной машины и направляющегося к дому.

Взглянув на часы, поняла, что еще есть время. Просто он пришел намного раньше намеченного срока. В результате первое впечатление о ней у него сложится не очень хорошее. Неприятно встречать человека в столь затрапезном виде, а ей так нужно получить этот заказ.

Стараясь улыбаться, Марни направилась по садовой дорожке, чтобы встретить гостя, одновременно пытаясь вспомнить, все ли в порядке в доме и в мастерской.

Она может быть похожа на черта, но он не должен заметить ее растерянность. Самообладание — единственное, что может помочь достойно выйти из сложившейся ситуации.

— Здравствуйте, — сказала она, приветливо улыбаясь. — Я не ждала вас так рано.

— Ваша чертова игра слишком затянулась.

От неожиданности Марни резко остановилась.

— Извините, но я не…

— Кто вы такая, черт возьми!

— Мисс Хиббс. А кто вам нужен?

— Никогда не слышал это имя. Зачем вы затеяли такую опасную игру?

Она вопросительно посмотрела на огромный платан, растущий в саду, как будто он мог дать ответ на столь странный вопрос.

— Зачем посылаете мне эти письма?

— Письма?

Явно он был взбешен, а то, что она совсем ничего не понимает, казалось, только еще больше заводит его. Мужчина наклонился над ней, как ястреб над полевой мышью, так что пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него. Он стоял против солнца, отбрасывая тень.

Это был высокий стройный блондин, очень модно одетый. Из-за темных очков она не видела глаз, поэтому решила, что они такие же злые, как и его лицо.

— Я не знаю, о чем вы говорите.

— Письма, милая, письма, — процедил он сквозь зубы.

— Какие письма?

— Не притворяйтесь!

— Вы уверены, что не ошиблись адресом?

Блондин сделал еще один шаг вперед.

— Я не ошибся адресом, — сказал он разъяренно.

— Конечно, ошиблись. — Ей не нравилось, что приходится оправдываться перед человеком, которого она совершенно не знает.

— Вы или пьяный, или сумасшедший, но в любом случае ошибаетесь. Я не тот человек, который вам нужен, и требую, чтобы вы немедленно ушли. Сию же минуту.

— Вы меня ждали. Я это вижу по тому, как со мной разговариваете.

— Я думала, вы из рекламного агентства.

— Нет.

— Слава Богу. — Ей не хотелось иметь дело с таким грубым и невоспитанным человеком.

— Вы прекрасно знаете, кто я, — сказал он, снимая солнцезащитные очки.

Марни изумленно посмотрела на него и непроизвольно отступила назад, потому что действительно узнала, кто это. Она подняла руку к груди, как бы пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, и прошептала:

— Ло.

— Верно. Ло Кинкейд. Именно так, как вы написали на конверте.

Она очень удивилась, увидев его после стольких лет всего в нескольких шагах от себя. На этот раз не в газете и не на телеэкране, он стоял перед ней наяву. Годы не изменили его внешности, Ло даже стал еще красивее.

Ей хотелось стоять и смотреть на него, но он взирал на нее с нескрываемым презрением, совершенно не узнавая.

— Давайте войдем в дом, мистер Кинкейд, — спокойно предложила она.

Соседи, пользуясь солнечным воскресным деньком, чтобы покопаться в саду, перестали поливать и застыли на месте, с любопытством рассматривая гостя мисс Хиббс и его машину.

В том, что к ней в дом пришел мужчина, не было ничего особенного. Многие клиенты часто заходили к Марни обсудить какие-то вопросы. Обычно это были скучные люди в строгих темных костюмах. И никто из них не был таким загорелым, похожим на кинозвезду, ни у кого не было шикарной дорогой машины.

Эта часть Хьюстона отличалась от новых районов. Большинство ее жителей составляли люди среднего возраста и скромного достатка, имеющие недорогие легковые машины. «Порше» здесь считался редкостью. Соседи не помнили, чтобы Марни на кого-то когда-нибудь кричала.

Она повернулась и повела Ло Кинкейда по дорожке, ведущей к дому. В помещении от кондиционера дышать стало легче, но так как Марни была мокрой, то сразу замерзла. А может быть, она дрожала потому, что увидела этого человека.

— Проходите.

Через довольно большой холл, типичный для домов довоенного времени, они прошли на застекленную террасу, служившую ей мастерской. Тут она чувствовала себя привычнее, и здесь легче было осознать, что этот человек, Ло Кинкейд, неожиданно снова вошел в ее жизнь.

Когда Марни обернулась, то увидела, что гость своими холодными голубыми глазами осматривает мастерскую.

— Ну, — сказал мистер Кинкейд.

Было ясно, что он ждет объяснений, а каких, Марни не понимала.

— Я ничего не знаю о письмах, мистер Кинкейд.

— Их отправляли отсюда.

— Значит, на почте произошла ошибка.

— Маловероятно. Не пять же раз за последние несколько недель. Послушайте, миссис… как ваше имя?

— Хиббс, мисс Хиббс.

Он еще раз быстро и внимательно посмотрел на нее.

— Мисс Хиббс, мне тридцать девять лет, и я никогда не был женат. Я давно уже не мальчик и не могу помнить всех, с кем когда-то спал.

Ее сердце снова сильно забилось, а дыхание стало частым.

— Я никогда не спала с вами.

Он слегка повернулся и надменно посмотрел на нее.

— А как же вы тогда пишете, что у вас от меня сын? Сын, о котором я никогда не слышал, до тех пор пока несколько недель назад не получил первое письмо.

Марни вопросительно смотрела на него. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Будто земля уходила из-под ног.

— У меня нет детей, и, повторяю, я никогда не посылала вам писем. — Она показала на стул. — Почему же вы не садитесь? — Она предложила ему сесть не из вежливости и не заботясь о его удобстве. Марни боялась, что, если немедленно не сядет, у нее подогнутся колени.