Недосягаемая - Барбара Картленд

— Капитан Грэм, мадам.

Молодой офицер мрачного вида, опасливо шагнувший в комнату, на секунду замер в нерешительности. После яркого солнца на улице он не сразу сумел разглядеть фигуру женщины, сидящей возле камина, заставленного цветами. Она заговорила бесстрастным, хорошо поставленным голосом:

— Здравствуйте.

Он вздрогнул и направился к ней, постепенно привыкая к приглушенному свету, который проникал сквозь зеленые жалюзи и создавал впечатление, будто комната наполнена водой.

Когда он приблизился, женщина протянула ему руку, и он посмотрел ей в лицо.

— Мадам Разумовская?

— Да, но меня здесь знают как миссис Станфилд. Это настоящая фамилия мужа. Присядьте, пожалуйста.

Она указала на стул справа от себя, и он понял, почему хозяйка не встала поприветствовать его, когда заметил с растущим удивлением громадное инвалидное кресло с большими резиновыми колесами и легкий плед, закрывший ее до талии.

Лидия Станфилд улыбнулась, и гость увидел, как она красива. «Поразительно красива», — отметил он про себя в изумлении.

— Мне жаль, что я вынудила вас проделать долгий путь в такой жаркий день, — сказала она.

— В поезде было довольно много людей, — произнес он естественным тоном, сам того не ожидая. — Не думаю, что все они эвакуировались. Скорее всего просто решили провести день за городом.

— Здесь у нас не много эвакуированных, считается, что мы живем в опасной зоне — вне аэростатного заграждения, вы понимаете. Но тут наш дом, и мы любим его. Только прямое попадание заставит нас уехать.

Гость оглядел комнату и понял, почему в голосе Лидии Станфилд прозвучала гордость. Ее окружали действительно прекрасные вещи. Даже на его любительский взгляд, мебель была редкой и подобрана с тонким вкусом. Но все же он понял, что и сама комната, выдержанная в мягкой цветовой гамме, и затейливое убранство служили лишь для того, чтобы подчеркивать красоту этой женщины, которая была здесь хозяйкой. «Она прелестна», — еще раз повторил он самому себе. А что, собственно, он ожидал увидеть? Ответить было трудно. Нечто экзотичное, богемное, слегка восточное наверное. Во всяком случае не этот блестящий особняк, запрятанный среди лесов Суррея, всего в часе езды на поезде от Лондона, но такой тихий, укромный, в полной гармонии с деревенской природой, — и уж, конечно, не владелицу замка, чья осанка и выговор свидетельствовали об ее английском, к тому же аристократическом происхождении.

Он коротко поклонился и начал говорить, не сумев скрыть охватившую его неловкость.

— Мадам Разу… то есть миссис Станфилд, вы попросили меня приехать, чтобы поговорить.

— Мне кажется, капитан Грэм, вы знаете о чем, — ровным голосом произнесла Лидия Станфилд. — Давайте будем откровенны — так гораздо проще. Мне известно, причем из самого надежного источника, что вы намерены развестись с женой, вызвав на бракоразводный процесс моего мужа в качестве соответчика. Это так?

— Да, это так, правда, я не представляю, ктовам мог рассказать об этом.

— Вы простите меня, если я не открою имени этого человека; скажем, один друг, который близко к сердцу принимает мое благополучие, и, между прочим, и ваше.

— Мое? — коротко спросил Тимоти Грэм.

— Да, ваше тоже. Простите, что я говорю без обиняков, и не сочтите это за дерзость, но, насколько я поняла, вы сильно любите жену?

Тимоти Грэм нахмурился и промолчал. Немного погодя Лидия Станфилд продолжила:

— В этом случае кто выиграет, если вы поднимете шум вокруг того, что прошло и быльем поросло?

— Прошло и быльем поросло! — воскликнул капитан Грэм. — Неправда! Моуна любит эту свинью… прошу прощения… любит вашего мужа, она сама мне призналась. Если бы вы только представили, что я…

Он с усилием взял себя в руки, не позволив вырваться возмущению, грозившему перелиться через край.

— Что толку говорить? — пробормотал он. Лидия вздохнула:

— Капитан Грэм, позвольте заметить, я очень хорошо понимаю ваши чувства, и мне вас ужасно жаль. Я просила вас приехать единственно потому, что убеждена — наш разговор может послужить только добру. Мне хотелось бы сказать вам, что мой муж не подозревает ни о вашем сегодняшнем визите, ни о моем намерении пригласить вас сюда.

— Но вы говорили с ним о… о разводе?

— Нет, я не говорила с мужем о вашей жене. Если быть до конца откровенной, я не слышала ни ее имени, ни вашего до тех пор, пока мой безымянный друг не сообщил мне, что вы начинаете процесс.

— В таком случае… что вы обо всем этом знаете?

— Я знаю своего мужа.

Лидия говорила мягко, но в то же время отчего-то очень убедительно.

— Видите ли, капитан Грэм, он исключительная личность.

— Да, я знаю, он превосходный музыкант. Те, кто увлекается подобными вещами, почти боготворят его. Лично я до недавнего времени не верил, что моя жена серьезно к этому относится, я имею в виду — к музыке.

— Полагаю, она была сражена. Понимаете, Иван часто производит подобное впечатление на женщин. — Она заметила, как капитан Грэм сжал губы и гневно сверкнул глазами. — Простите, что использовала множественное число, но, поверьте, такое случается не впервые.

— Не впервые? И вы терпите?

Лидия улыбнулась, и, несмотря на волнение, Тимоти Грэм не мог не отметить, как изменилось ее лицо.

— Я люблю мужа и понимаю его. Не хотелось бы надоедать вам, повторяя одно и то же, что он не такой, как все, но если только вы это поймете, то не будете втискивать его поведение в рамки общепринятого.

— Все это прекрасно, — резко произнес Тимоти Грэм, — но от своей жены я вправе ожидать поведения в определенных рамках. Кроме того, она влюблена в него, сама мне сказала об этом. И просила, даже умоляла развестись с ней.

— Ну и что она от этого выиграла бы? Видите ли, Иван никогда не женится на ней.

— Не женится? Черт возьми, пусть только попробует. Тимоти Грэм приподнялся со стула, и Лидия вытянула руку, словно хотела удержать его. Она даже не дотронулась до него, но он невольно опустился на место.

— Послушайте, капитан Грэм, я не разведусь с мужем, и, буду уж до конца откровенна, он не любит вашу жену.

— Не любит? Но… они уезжали вместе. Он говорил… Лидия вновь протянула руку, как бы останавливая слова, готовые сорваться с его губ.

— Да, да, я знаю. Это в характере Ивана. Но для него все кончено, прошедший этап, очаровательный эпизод, если хотите, но не больше. Он уже вернулся к своей обычной жизни, к интересам, которые у него были до встречи с вашей женой. Не хочу быть излишне жестокой, чтобы утверждать, что он забыл о ней, но я бы не удивилась, окажись это в самом деле правдой.