Защитница. Тринадцатое дело - Иосиф Гольман

Таких городков на Руси – сколько хочешь. И один красивее другого. Их не смогли испортить даже серые панельные пятиэтажки, коими пытались решить вечную жилищную проблему в разгар советской власти. Потому что в центре все равно оставались и дома позапрошлого века, и брусчаткой замощенная площадь, и белокаменные, стародавние торговые палаты, и церквушка, пережившая все – от татаро-монгольского ига до развитого социализма. В пост-ельцинскую эпоху стабилизации церквушку тоже пытались снести, дав дорогу весьма прибыльному проекту торгово-развлекательного центра. Но горожане, не поверив в официальное заключение об ее исторической мало значимости, вышли на улицу, и алчущие отступили: на то и стабилизация, чтобы не впадать в крайности. Тем более, что и без церквушки хватает, на чем погреть руки.

Городок с трех сторон окаймляла тихая маленькая речка, на другом берегу которой представители городской власти и просто денежные люди строили свои роскошные коттеджи. Чтобы им было удобнее ездить, через речку даже построили крепкий мост и протянули к дачам всесезонную асфальтовую дорогу, разумеется – за счет городского бюджета.

В общем, все как везде. В том числе – социальное расслоение. Разве что вкусный чистый воздух, напоенный запахами окружающего Городок разнотравья, принадлежал всем сословиям одинаково.

Да еще – вечерняя звонкая тишина.

Теплыми летними ночами, когда на сонных улицах запевали соловьи, даже не верилось, что всего в сотне километров отсюда бушует огнями ни на миг не засыпающая Москва.

Кроме исторических, были в Городке и другие достопримечательности.

Живые.

Курьезные – типа индийского слона, которого местный очень богатый человек привез в свою усадьбу и охотно бесплатно одалживал на летние городские праздники.

Спортивные – именно отсюда начал свою карьеру выдающийся боксер, ныне – профессионал.

Буржуйские.

Таковых было даже несколько.

Из власти, как-то незаметно приватизировавшей чуть не пол-города.

Из бандитов, с годами остепенившихся и мало чем теперь отличавшихся от власти.

И даже из низов: горожане любили рассказывать гостям про их земляка, который начал со сбора пустых бутылок и макулатуры, а сейчас был миллионером, причем вовсе не рублевым.

При ближайшем рассмотрении выяснялось, что все ветви преуспевающей части горожан тесно переплетались и взаимодействовали.

Ну а где сейчас по-другому?

Конечно, имелись в городке и не только за деньги уважаемые люди.

Отличные педагоги.

Умелые врачи.

Замечательные музыканты и художники.

Просто горожане, обычных профессий, но с хорошей доброй душой.

Впрочем, самостоятельного значения они, если так можно сказать, не имели. Были бы не нужны верхушке – занесли бы и их в мало значимые, как церквушку, что стала мешать торгово-развлекательному центру.

Но – пока не мешали. А иногда даже были необходимы, как, например, те же врачи и педагоги. Или приятны для души, как музыканты и художники.

Среди живых городских достопримечательностей невозможно было не отметить однояйцевых близнецов Клюевых – Колю и Толю. Вот уж кто легко попадал во все страты населения, кроме, разве что, миллионеров.

Врачи – пожалуйста.

Ну, не совсем врачи. Медики, медбратья, с дипломами соответствующего училища.

Бандиты – легко.

Весь Городок знал, как устроена здешняя криминальная жизнь. Братьям в ней отводилась роль «торпед». Впрочем, до мордобития доходило не часто, так как даже внешний вид Клюевых – особенно, когда они были вместе – действовал на вероятного противника отрезвляюще.

Кстати, для таких ребят в милицейских протоколах имеется почти стандартная формулировка: «Своим внешним видом олицетворяли угрозу».

В менты их, конечно, не запишешь. Но, как говорится, отношение имеют.

Во-первых, город маленький. Все учились в одних и тех же школах, играли в одних тех же футбольных командах.

Во-вторых, как это часто бывает, половина бизнеса Городка крышевалась милицией. А автобизнес ею и руководился. И именно операции с автомобилями прикрывали своим внешним видом и кулаками братья Клюевы. Так что, пожалуй, к милиции они тоже имели отношение.

Несмотря на мафиозно-коррупционную действительность эпохи стабилизации, жизнь в Городке вовсе не была ужасной.

Среднерусская природа ублажала взор и обоняние.

Земля рожала еду.

Детки росли, влюблялись, женились, сами рожали деток.

Жизнь вообще не бывает только белой или только черной.

И большая часть жителей Городка, если их опросят социологи, скорее отнесет себя к счастливым, нежели к несчастным.

И это правильно.

Если бы люди, прежде чем начать жить полной жизнью, дожидались бы лучших времен, жизнь на планете Земля затухла бы давно и навсегда.

А братьев в Городке вообще любили.

Ну, может, кроме тех, кто еще со школы попадал под не по возрасту большие кулаки Коли. У Толи они были не меньше, однако второй близнец пускал их в ход гораздо реже. И то, в основном, когда приходилось прикрывать горячую Колину головушку.

В шестнадцать лет братья получали паспорта и совершили первый граждански осознанный поступок – назвались ассирийцами. В паспортах теперь национальность не пишут, но вот так как-то по времени совпало.

Объяснить, кто такие ассирийцы, братьям было бы сложновато – в школе учились не очень. Зато точно знали, что их горячо и нежно любимая мама, Мадиночка Ибрагимовна, – ассирийка.

Вообще-то ее Мадина звали. Но братья за глаза называли ее только Мадиночка.

Росту в старшей медсестре городской больницы было 1 метр 58 сантиметров. Папа-Клюев, Иван Васильевич, ветеран-строитель, тоже не из гигантов – метр семьдесят пять. Детки же вымахали, дай Бог! Под метр девяносто, косая сажень в плечах. И с такой, пардон, мордой, что и ружья не нужно.

Забавно, но их старший брат, Иван Иванович, тоже был гигантом. Однако внешность его ни в малой мере не казалась угрожающей. Ваня пошел по маминым стопам, закончил медучилище, потом институт, и очень скоро стал лучшим хирургом‑стоматологом Городка. Если зубы рвать – то только к нему.