Трудный выбор - Хелен Бьянчин

— Мисс Хеймиш! Ставлю вас в известность, что с сегодняшнего дня плата за квартиру повышается! Я поставила охранную сигнализацию, а это, к вашему сведению, дорогое удовольствие...

Слова квартирной хозяйки, стоявшей на несколько ступенек выше Вероники, падали на белокурую голову квартирантки, как булыжники.

Господи, что же здесь охранять? — с тоской подумала девушка, поднимая усталый взгляд от щербатых ступенек на возвышавшееся перед ее глазами чудовище. Нависающие над ней каменные груди, вызывающий трехступенчатый подбородок, а особенно холодные и мутные крокодильи глаза, как всегда, вызвали у Вероники чувство подавленности и желание сбежать из жалкого пристанища, в котором царила эта мегера. Но куда?!

— Хорошо, миссис Блэр, — тихо ответила она, мечтая только об одном: чтобы ей освободили дорогу.

Поднявшись в свою комнату, Вероника смогла наконец освободиться от тяжелой ноши: книг, которыми она пользовалась во время занятий, и тетрадей учеников, которые ей предстояло проверить ночью. Но сейчас у нее было целых два часа на отдых, так как уроки сегодня закончились несколько раньше, чем обычно. Редкое счастье! Она успела за это время все: принять душ, подогреть и не торопясь съесть вчерашний суп и даже подремать, поставив будильник...

Резкий звонок заставил ее подскочить на жестком диване. Пора было собираться на другую, вечернюю работу... С сожалением окинув взглядом скромный костюм, который она надевала, отправляясь с утра на уроки, Вероника надела черные чулки, облегающую кофточку, затем натянула коротенькую юбку, туго обтянувшую ее изящные бедра, и со вздохом сунула ноги в туфли на высоких каблуках. Ох, черт! На этих каблуках ей предстояло пробегать весь вечер... Оставалось закрутить в затейливый узел белокурые волосы и сделать макияж... Теперь она была готова приступить к работе. Что ж, на выход!

Солнце, однако, здорово припекает, подумал Ралф, глядя в кухонное окно в ожидании, пока вода наполнит стеклянный кувшин. Проворно повернувшись, он успел выключить кран, перелил воду из кувшина в кофеварку, заправленную свежемолотым кофе, и включил ее.

Когда яйца были сварены, а тосты поджарены, он поместил все это на поднос и вынес на террасу.

Вернувшись на кухню, он несколькими большими глотками выпил стакан апельсинового сока, затем налил себе большую чашку дымящегося кофе, захватил утренние газеты и снова вышел на террасу, озаренную лучами раннего весеннего солнца.

Баловать себя неторопливыми завтраками, приготовленными собственноручно, давно уже вошло у него в привычку, и это утро не было исключением.

Лучшее время суток, удовлетворенно подумал он, с интересом просматривая заголовки статей и не забывая подкрепляться приготовленной едой.

Ралф заглянул в отдел экономических новостей, затем пролистал страницы, посвященные общественной жизни, уделил внимание фотоснимкам и продолжал машинально переворачивать страницы газет, уже думая о своем.

Лора... Что и говорить, его новая возлюбленная выглядела потрясающе. Идеальный профиль, ослепительная улыбка... Словом, в жизни он не встречал столь привлекательной женщины. А как она одевалась! Очень дорого, экстравагантно, и в то же время со вкусом... Странно, что он ничего не испытывает, вспоминая о ней.

Глаза Ралфа задержались на одном из заголовков, и он пробежал глазами коротенькую статью из раздела светской хроники:

«Отмечая недавнее вступление во владение поместьем, миллионер Ралф Спенсер, предприниматель и душа общества, и одна из самых прелестных женщин нашего города Лора Каннингем развлекались вечером в ресторане французской кухни».

Он довольно усмехнулся. Приятно читать подобные сообщения, даже если «одна из самых прелестных женщин города» не вызывает в твоем пресыщенном сердце никаких чувств...

Ралф Спенсер жил в прекрасном особняке одного из самых престижных районов Мельбурна, обладал завидным портфелем капиталовложений и являлся полновластным хозяином недвижимого имущества в нескольких городах.

Все это, несомненно, должно было производить на людей сильное впечатление. Да и производило, тем более что, как всем известно, он всего достиг сам, начав с сущих пустяков. Собственно говоря, выйдя из самых низов общества, откуда мало кто выбивался, он достиг всего, чего хотел.

Сколько он себя помнил, Ралф всегда хотел большего, чем жалкое существование в бедном домишке на окраине города. Чтобы выжить, здесь требовалось не спускать глаз с соседей, постоянно балансируя на грани законности и беззакония, нужно было всегда опережать других хотя бы на шаг и не спускать никому даже грубого слова.

С юных лет Ралф мечтал вырваться оттуда. Вырваться из этого серого мирка, где выжить способен лишь тот, кто достаточно амбициозен. Ведь стать лидером улицы не так уж и сложно. Нет, его цель была гораздо масштабнее. Он хотел выбиться из этой среды, хотел стать человеком не только богатым, но и почитаемым в обществе. И не для того, чтобы прославиться, не для того, чтобы доказать что-либо родителям, соседям и сверстникам. Нет. Только для себя.

И он преуспел в этом. В свои тридцать шесть он стал тем, кем хотел стать. Теперь у него было все, в том числе любые женщины — столько, сколько он пожелает. И он всегда выбирал себе самую лучшую.

Правда, последняя из них разочаровала его. Она, как и ее предшественницы, была хороша, и в постели все было прекрасно, но он вдруг почувствовал, что ему хочется чего-то другого. Может быть, ощущения настоящей близости, тепла? Того, о чем раньше он не задумывался. А может быть, Лора просто ему надоела, как надоедали те, что были до нее. Уж очень все было предсказуемо в ее поведении...

Да и может ли мужчина удовлетвориться одной-единственной женщиной?

Утреннюю тишину прорезал телефонный звонок, и Ралф взял трубку, недовольный, что его отрывают от завтрака и неторопливых размышлений.

— Спенсер.

— Buenos Dias, querido ^[1].

Женский голос прозвучал томно, по-кошачьи, и это страстное мурлыканье было намеренным. Оно было призвано ускорить его сердцебиение и растревожить чресла, напомнив, чего он лишился прошлой ночью, оставшись в одиночестве.

— Привет, Лора, — отозвался он.

— Я не вовремя, милый?

Подчеркнутое дружелюбие. Попытка выяснить, один ли он в данную минуту. Он был один, а потому ответил вполне искренне:

— Да нет, ничего.

— Я подумала, не поужинать ли нам сегодня вечером?

При некоторых обстоятельствах Ралф ценил женскую инициативность, но подчас это его раздражало, и сейчас он предпочел увильнуть.

— Боюсь, сегодня, дорогая, мне придется отказаться от твоего приглашения.